Корона на троих

Уотт-Эванс Лоуренс

Поэтому никто - ни крестьянин, ни аристократ, ни горгорианский воин - никогда не назвал бы обитель Клути типичным жилищем чародея.

Да, кости и книги там были, но!
– аккуратно расставленные по застекленным шкафам и полочкам из полированного дуба. Сталактиты, абсолютно сухие и аккуратно отпиленные на высоте семи футов над гладким каменным полом, служили канделябрами.

Пол и стены тоже оказались сухими. Клути так наслушался шумной капели за первые недели пребывания в пещере, что водозащитное запечатывающее заклинание сотворил одним из первейших.

А

поскольку чародей не собирался делить свои ограниченные запасы еды с непрошеными гостями, все пауки и другие холоднокровные, обитавшие поблизости, были аккуратно умерщвлены и бережно заспиртованы.

Сначала маленькому Вулфриту полное отсутствие дикой жизни показалось скучным. Контраст с его предыдущим обитанием в кишевшей паразитами хижине Одо, окруженной домашним скотом, оказался слишком явным. Вскарабкивание на туго набитое кресло не шло ни в какое сравнение с укрощением простодушной овцы. (Кресло никогда не протестовало и никогда не убегало, блея.) Пинание скамеечки для ног радовало куда меньше, чем пинания бедняги Фанга: скамеечка никогда не орала, не царапалась и не кусалась.

С другой стороны, мебель у Клути оказалась намного прочнее, чем у Одо, - а это означало, что ей можно манипулировать с большим размахом и воображением.

Рядом не было Данвина, но Вулфрит, как и всякий двухлетний малыш, еще не успел по-настоящему научиться играть со своим братиком. Потеря товарища не разочаровала мальчика, а Клути гораздо больше занимался им, чем Одо.

Более того, для развлечения существовала магия. Однажды Клути решил, что его покупка уже достаточно обустроена и можно вернуться к основной работе. Мальчик был просто очарован! Он мог часами наблюдать, как Клути старательно колдует, пытаясь упростить заклинания или превратить эстетические изыски и демонстрации философских концепций в практические инструменты.

Скоро Вулфрит начал подражать своему учителю (Клути не позволял называть себя "папа"). А чародей, вместо того чтобы запретить это обезьянничание, даже прочел ему несколько лекций по базовому колдовству, хотя не надеялся, что такой маленький мальчик сможет что-нибудь понять. Клути очень любил наблюдать, как крохотное существо, которое не может даже перебежать комнату не споткнувшись, помахивает вокруг себя палочкой и с ужасными ошибками лепечет магические формулы. Он посиживал в кресле, улыбаясь в бороду, а Вулфрит бродил вокруг с серьезным видом, творя заклинание за заклинанием.

Но однажды, примерно через шесть месяцев после появления Вулфрита, когда вихри раннего снега закрутились перед входом в пещеру, усмешка Клути пропала, и он резко выпрямился в кресле.

Исчез конический столик.

– Как ты это сделал?!

Вулфрит испуганно обернулся.

– Как и ты.
– В руках у мальчика бился огромный карп.

– Ты превратил стол в рыбу?!

Вулфрит заморгал.

– Да, Учитель.

– Преврати обратно, - приказал Клути.
– Немедленно.

Мальчик уронил рыбу, сгорбил плечи, собрался и начал новую песнь. Волшебник нахмурился и слегка

сгорбился сам.

Он не умел превращать конические столы в больших карпов. Как, во имя Семи Маловозлюбленных Демонов, Вулфрит этого достиг? Трехлетний ребенок не только выполнил настоящее магическое задание, у него получилось именно то, что он хотел! Клути знал мастеров-чародеев, которые после столетий практики не всегда могли получить желаемый результат дважды.

Именно эти мастера и поплатились головами за утрату реалистичных и практических заклинаний.

Если бы они превратили горгорианцев или хотя бы их лошадей и оружие в карпов, королевство сейчас выглядело бы совсем иначе. Клути вытянулся вперед и внимательно наблюдал за малышом.

Через полчаса Вулфрит разразился рыданиями и отшвырнул волшебную палочку. "Она не хочет превращаться обратно!" - плакал он, держа мертвую рыбу за хвост. (Ни ученик, ни учитель не догадались положить ее в воду.) Клути поспешил к ребенку и успокаивающе обнял его за плечи.

– Ну, ну, Вулфи, все нормально. Это очень трудное заклинание, а ты еще молод. Я уверен, ты его выучишь.

Вулфрит громко шмыгнул носом и вручил Клути рыбу.

– Преврати ее сам.

– Позже.
– Чародей отложил карпа в сторону.
– А сейчас пора спать.

– Ладно, - согласился Вулфрит, вытирая слезы.

– Знаешь, хоть ты и не превратил ее обратно, ты все равно молодец, - ободрил его Клути.
– В конце концов это заклинание для пятилетних, а тебе еще нет четырех! Тебе даже не три с половиной!

– Правда?
– Слезы высохли, и рот мальчика раскрылся от изумления.

– Правда, - кивнул чародей.

– Ура, - прошептал Вулфрит, потрясенный собственным достижением, и без оговорок отправился спать.

Когда он заснул, Клути ринулся к полке, где оставил рыбу, вытащил ее и осмотрел.

И удивился.

– Настоящий карп!

Трехлетний ребенок, способный превращать мебель в водную форму жизни, - редкое и чудесное явление. Дело не в том, насколько важны морепродукты в горах, да и хорошая мебель стоит дороже рыбы. Но если малыш сделал это, что он сделает, когда подрастет?

Никто никогда не пытался учить колдовству такого маленького ребенка. Сейчас до Клути дошло, что в этом и заключалась главная ошибка. Возможно, премудрости магии легче постигаются в детстве, как, например, иностранные языки. Должно быть, именно благодаря своему возрасту Вулфрит научился подобным штукам.

Но с другой стороны, сколько маленьких детей способны надолго сосредоточиться на одном предмете?

Вулфрит - явное исключение. Если бы он рос и обучался в нормальной обстановке, он наверняка выпал бы из общего ряда и открыл собственную магию.

Это было чудесно.

И это пугало. У трех-четырехлетних детей бывают вспышки гнева... Если соединить вспышку гнева с магией... Клути поспешно отогнал подобную мысль.

Кстати, если мальчик обнаружит, что одарен, и станет испорченным капризным дитятей, вспышки гнева могут оказаться еще хуже.