Корона на троих

Уотт-Эванс Лоуренс

Далеко внизу Данвин и Клути, запрокинув головы, следили, как Бернис улетает все дальше и дальше.

– Бернис!
– безнадежно позвал Данвин.

– Бернис - это овца?
– спросил Клуги, осененный догадкой.

– Прежде я всегда так думал, - ответил Данвин, глядя вслед исчезнувшей подруге.

– Когда ты говорил о Бернис, я думал, что ты имеешь в виду человека.

Данвин вздрогнул и посмотрел на Клути.

– Но здесь же не было никаких людей, кроме меня и вас.

– Мне казалось, ты находишься под заклятием.

– Да не было никакого...
–

Данвин резко прервал себя и закончил обличающим тоном: - Вы действительно чародей.

– Так, - гордо кивнул Клути.

– И вы превратили Бернис в дракона.

– Верно.

– Вы можете превратить ее обратно?

– М-м-м...
– промычал Клути и внимательно посмотрел на парня. Широкие плечи, мощные мускулы. Просто невероятно для такого возраста.
– М-м-м.., пожалуй, что могу, - заключил он.

– Тогда сделайте это. Верните ее обратно. Пожалуйста. Она мой лучший друг.

– Овца - твой лучший друг?

– Знаете, когда целый день присматриваешь за овцами, человеческое общение - недоступная роскошь, - оправдывался Данвин.

– Так ты пастух?

– Конечно. Я пастух, а вы волшебник. Верните, пожалуйста, Бернис!

Клути замялся.

– Видишь ли, я смогу превратить ее обратно, когда она будет стоять прямо передо мной. Но я не могу заставить ее прилететь назад, она сейчас слишком далеко.
– Частично это была правда, однако Клути не знал, может ли он превратить дракона в овцу хоть при каких-нибудь обстоятельствах. В его ближайших планах даже не значилась разработка оборачиваемости превращений: зачем и кому бы понадобилось расколдовывать горгорианцев обратно?

Неожиданно в голове чародея закопошились старые воспоминания. Пастух. Данвин. Папа Одо.

– О, - сказал он, не слушая причитаний Данвина.

– Бернис!

– Так ты действительно не Вулфрит, верно?

– Я должен пойти за ней и привести обратно.

Клути кивнул.

– Теперь я понял, ты - брат Вулфи. Вас ведь двое. И кто бы подумал, что вы будете так похожи.
– Он задумчиво посмотрел на юношу.
– Ты знаешь, это действительно изумительное сходство.

– Она никогда раньше не летала. Как вы думаете, она не поранится?

– Думаю, нет, - сказал Клути небрежно.
– Ты в последнее время не встречал где-нибудь своего брата?

– У меня нет брата.

– Есть. Папа Одо продал мне его, когда вы были еще младенцами. Его зовут Вулфрит, и он пропал.

– Это меня не волнует. Бернис пропала! Я должен идти за ней.

– Доброго пути, - сказал Клути.
– А мне еще надо отыскать Вулфрита.
– Он дружелюбно помахал Данвину рукой, повернулся и начал обратный спуск.

А Данвин поплелся в гору, придерживаясь восточного направления: туда, где исчезла Бернис.

Глава 15

– Вот, - сказал Фрэнк Вулфриту, - надень это и не задавай вопросов.

Вулфрит осторожно взял загадочный предмет из рук Фрэнка и внимательно изучил его. Во время долгого пути от селения Вонючие Ягоды вниз, в богатые долины, юноше казалось, что его компаньоны совершенно нормальны. Они давали ему еду, останавливались, когда он уставал или хотел удовлетворить

разные естественные нужды. Мангли не участвовала в разговорах, но было что-то совершенно особенное в том, как она двигалась и как временами на него смотрела. Иногда Вулфриту казалось, что у него скопилась целая куча вопросов, на которые сможет ответить только она одна и при этом обойтись без слов.

Но неугомонный человек по имени Фрэнк смущал его гораздо больше: он настойчиво продолжал называть Вулфрита Данвином. По несколько раз на дню интересовался, не помнит ли юноша папу Одо, маму овечку и другую подобную ерунду. Вулфрит каждый раз отрицательно тряс головой, и Фрэнк отходил, что-то недовольно бормоча.

До следующего раза.

Однажды Вулфрита охватило страстное желание плюнуть на загадочное предприятие и отправиться домой в пещеру. Но соблазн побывать во дворце был слишком велик. Юноша никогда не видел подобных диковин. Точнее, он только читал о них в изъеденных червями книгах Клути. Из книг следовало, что дворцы, как правило, заселены барышнями исключительной красоты.

О барышнях Вулфрит имел весьма смутное представление. Когда он спрашивал о них у Клути, учитель обычно надувал щеки, невнятно хихикал - на лице у него появлялось выражение "сейчас-я-тебя-надую" - и отвечал:

– Барышни - это редкий сорт вишенок.

Но Вулфрит не верил, что гидрангианская армия стала бы сражаться с горгорианцами из-за каких-то ягод. Да и как может вишня-черешня испытывать страдания? Испугавшись, что ее пустят на варенье?

Нет, он обязательно должен посетить дворец, хотя бы чтобы разобраться с барышнями. А это означало, что придется терпеть мелкие причуды Фрэнка.

Однако последнее предложение вывело Вулфрита из себя.

– Что это?
– спросил он, держа предмет кончиками пальцев и отстранив от себя на длину руки.

– Не важно. Надень!

– Если я не знаю, что это такое, как же я буду его надевать?
– удивился юноша и подкрепился очередным бутербродом из корзиночки Мангли.

Фрэнк вздохнул и прислонился к дереву. Случайному прохожему должно казаться, что они - трое гуляк, веселящихся на пикнике. Эту хитрость королевский курьер использовал уже много раз после того, как движение на дорогах стало гуще, а необходимость прятать лицо Данвина - более внезапной. Но сейчас Фрэнку было не до веселья. Два дня в обществе придурка выбили из него половину прежней жизнерадостности и начисто лишили терпения. Интересно, есть ли еще на свете тупицы, подобные Данвину? Если да, то Фрэнк отдал бы годовое жалованье, лишь бы никогда их не встречать.

– Это маска. Она скрывает характерные черты человека. Ну и куда, по-твоему, ее надо надеть?

– О!
– Вулфрит кивнул, отложил в сторону недоеденный бутерброд, встал и попытался продеть ногу в одно из небольших отверстий.

– Что ты делаешь!!!
– завопил Фрэнк. К счастью, несколько путников, проходящих мимо, приняли его отчаянные вопли за крик беспомощной жертвы в руках кровожадного грабителя и заторопились по своим делам.

Фрэнк выхватил маску, испугавшись, что юноша разорвет дорогую ткань.