Корона на троих

Уотт-Эванс Лоуренс

– Да? Что? Говорите же!

– Здоровяк мне ужасно помог, он так мило присматривал за скотиной, особенно за овцами. А вот другой - сбежал, так и помчался в холмы, вопя, что никто не должен его в чем-то винить. Он удрал сразу же после того, как я разобралась, что с вами случилось.

Ужасное подозрение, сопровождаемое неприятными спазмами в желудке, заползло в душу Черной Ласки.

– А что с нами случилось?

– Грибное отравление.

Глава 26

Крепко

зажав в ладони вытянутую при жеребьевке короткую соломинку, Венндель спускался с холма, у подножия которого развалилась гигантская зеленая тварь. Чем ближе он подходил, тем больше она оказывалась, тем сильнее было ее зловоние и тем больше Веннделю хотелось к мамочке. Уверения его товарищей, что они будут все время держать луки натянутыми, а стрелы направленными в сердце чудовища, не согревали. Они-то все безопасно сидели по щелям позади завала булыжников, да к тому же еще наверняка не знали, в каком месте у дракона сердце.

Зато они знали, где находится сердце у человека, и предложили Веннделю вынуть и показать ему его собственное замечательное красное сердце, если он откажется выполнить поручение, которое дала ему сама судьба.

– Э... Дракон!
– Голос Веннделя прозвучал как мышиный писк. Ответа не последовало.
– Ваше... Ваше Драконство?

Тишина. Юноша подобрался поближе к передней части гигантской рептилии. Тварь не двигалась с тех пор, как поисковая группа засекла ее между холмами. Перед драконьей мордой бежал ручей, вокруг росла пышная сочная трава, щедро осыпанная желтыми, белыми и красными цветами. В общем, это было очень приятное место, если не считать чудовища посередине.

– Эй, эге-гей!
– Венндель попытался привлечь внимание дракона. Безрезультатно. Тварь даже не повернула голову и продолжала рассматривать пышный букет цветов.
– Дракоша! Драконе! Невыразимый Представитель Драконьих!

– Замолчи, шутник, - проговорил дракон и коротким взмахом хвоста перебросил Веннделя через весь склон и завал булыжников. После этого он опустил голову и, выдрав зубами весь куст цветов, стал неуклюже жевать их (драконьи зубы не приспособлены для такого использования), а затем скорчил жалобную гримасу и начал отплевываться.

Тем временем Отважные Обитатели Кустов в панике искали у Веннделя признаки жизни. Обнаружив, что парень дышит, его привели в сознание, поставили на ноги и послали вниз еще раз. Бедняга еле ковылял, но до дракона добрался.

– Это опять ты?
– сказало чудовище, приподнимая драконий аналог брови.
– Могу я погоревать над своими несчастьями в одиночестве?

– Разве вы несчастны?
– удивился Венндель.
– Вы же дракон! Вы не можете быть несчастны. Дракон весьма холодно принял эту информацию.

– А почему бы и нет? Я имею в виду свои собственные дела, связанные с моей собственной жизнью. Не то чтобы мое будущее представлялось мне сплошным прыганьем и проказами, поскольку мы все

так или иначе кончаем свою жизнь как бараны. Но я потеряла шерсть, научилась летать и оказалась в этом абсурдном звенящем одеянии!
– Тварь присела на задние лапы, чтобы продемонстрировать свое чешуйчатое брюхо.

Пока дракон поднимался, Венндель следил за ним взглядом. Чудовище смотрелось довольно внушительно и на четвереньках, но, когда оно село, Отважный Обитатель Кустов растерянно заморгал и почувствовал подозрительную сырость в штанах.

– Ба-ба-бараны?
– пропищал он, прекрасно понимая, что это глупость, но разговор нужно как-то поддерживать.
– Почему именно бараны?

Дракон снова прилег на землю и ответил ледяным тоном:

– Да, я упомянула это слово на "Б". Ну и что же? Меня воспитывали скромной овечкой, но позже я пережила много страданий. Несчастная жертва, оторванная от дома, разлученная с единственным дорогим, драгоценным, любимым.., правда, в действительности мы были только хорошими друзьями, но...

– Бернис!
– Венндель закричал от радости и пустился в победный пляс.

– Шутник, - сказал дракон и снова зашвырнул его за булыжники.
– Называть меня по имени, когда мы еще должным образом не представились.
– Он зарычал: - Какая наглость!

Потребовалось некоторое время и несколько официальных представлений, чтобы Бернис прекратила ворчать. Отважные Обитатели Кустов Первой Группы Поисковой Партии повылезли из своих укрытий, обрадованные сведениями, что они нашли правильного дракона. Дракона, столь непривычного к драконству, что он все еще пытался по-овечьи щипать траву. Они поспешили снискать расположение Бернис, сообщив ей всяческие полезные факты. Некоторые касались драконов, их силы и привилегий, а другие - текущей политической ситуации в столице.

– Ax!
– сказала Бернис, выслушав последнего взволнованного оратора.
– А теперь спросите, волнует ли меня все это.

– Но как же так, - настаивал Персиковый Мангуст.
– Вам ведь предоставляют возможность сражаться за освобождение Старой Гидрангии.

– А вам предоставляется возможность убраться из этой долины целыми и невредимыми, - парировала Бернис.
– Гидрангианцы! Горгорианцы! Какая мне разница, как они себя называют перед тем, как налопаться котлет? Все это один хрен и кетчуп!

– Великие Боги, как вы могли так подумать, - уговаривал Синий Барсук. Он тщательно взвешивал свои слова, сознавая, что Бернис - существо (не важно, овца или дракон), которое не станет делать что-либо бескорыстно.
– Никто не посмеет пустить вас на котлеты. Во всяком случае, не мы, не гидрангианцы.

– Да? А кто же тогда слопал мою бабушку Сельму? А до этого ее бабушку? Не говорите мне только про горгорианцев, потому что тогда здесь даже духу горгорианцев не было!

Барсук поднял руки, капитулируя.