Корона на троих

Уотт-Эванс Лоуренс

– Гелиантус?
– Данвин захохотал.
– С таким именем из Вонючих Ягод вышибут в два счета.

– Авена.
– Арбол произнесла это имя с глубокой скорбью и сжала рукоять меча так, что все сразу поняли - судьба того, кто попытается обозвать ее подобной глупостью, предрешена.

– Понимаете, ничего этого не случилось бы, если бы у горгорианцев хватило времени просто взглянуть на тройняшек, - объясняла Артемизия.
– Когда рождаются два ребенка, похожие друг на друга словно две капли воды, то как можно говорить о разных отцах? Даже если бы мои дети не

были такими одинаковыми, все равно видно сильное фамильное сходство. Только посмотрите! Одного мальчика нельзя отличить от другого. И они так похожи на свою сестру, что мы несколько раз меняли Вулфрита и Арбол местами и никто ничего не узнал, - кроме моего ныне, слава Богу, покойного мужа.

Балмак потер щетинистый подбородок.

– Да, и все трое - копии своего папочки.

– Да вы с ума посходили!
– закричала леди Убри.
– Несколько детей при рождении означают нескольких отцов. Вы же знаете это!

– Но они все копии старого Гуджа, - повторил Балмак.

Убри фыркнула:

– Не вижу никакого сходства. Нужно быть дураком, чтобы не отличить их.

– Правда?
– одновременно сказали Вулфрит и Арбол, посылая леди насмешливые улыбки, напоминающие об уютной нише в библиотеке. Понимающие шепотки прошелестели в толпе. Обстоятельства, связанные с прерванной помолвкой Убри и принца, служили темой общих насмешек и базарных сплетен. Леди покраснела и отступила назад.

– Так что все трое - отпрыски Гуджа. Это вам не собачье дерьмо, - сказал лорд Ингрук.
– Теперь наша задача выбрать, кто из них будет полноправный наследник!

Остальная знать согласно закивала. Вулфрит посмотрел на Данвина.

– Ты хочешь быть королем? Данвин посмотрел на Вулфрита.

– Не-а. Мне больше нравится жить на природе. А ты?

Вулфрит затряс головой:

– У меня просто времени не хватит - я хочу изучать магию. В библиотеке еще куча книг, которые я даже не начал исследовать.

– Я буду королем, - сказала Арбол, поднимая меч.
– Или никто.

Братья пожали плечами и одновременно сказали:

– Хорошо.

– Нет, не хорошо, - загремел лорд Ингрук.
– Я горгорианец, и, пока за мной стоят мои воины, я отказываюсь подчиняться женщине!

– А ну-ка, давай, Ингрук, попробуй, - подначил его Балмак.
– Помнишь, как Гудж обходился с женщинами. Арбол - его дочка, так что, может, она будет так же обходиться с мужчинами. И кстати, братец, обрати внимание на ее ножки!

Старейший из горгорианских баронов, лорд Вомгап выразил свое мнение:

– Если позволить женщине управлять нами, то скоро мы все станем мягкотелыми, как вырождающиеся мерзкие гидрики!

– Это кто мягкотелый?
– завопил Пентстемон.
– Я гидрик, и я спорю, что могу размазать у тебя по любой стене, старикашка!

– А сможешь ли ты так же просто разбить мои собственные боевые отряды?
– крикнул в ответ лорд Вомгап.
– Я клянусь, что, пока моя рука может сжимать рукоять меча, я не позволю этой ведьме сидеть на троне! Кто со мной?

– Я и все мои боевые отряды!
– воскликнул лорд Ингрук, хватаясь за свой меч.

Однако

Клути давно уже чувствовал, что пора вмешаться и сотворить что-нибудь полезное. Наконец подходящий момент настал. Он сделал необходимые пассы, сопроводив их кодовыми словами.

Лорд Вомгап превратился в броненосца.

– По-моему, его рука больше не может сжимать рукоять меча, - сказал чародей, радуясь как ребенок.

– Мои воины, ко мне!
– заревел лорд Ингрук.

– Бернис!
– Данвин заревел еще громче. Бернис взглянула на Антирринума.

– Можно мне, милый?

Взрослый дракон посмотрел на нее извиняющим взглядом.

– Сходи, моя сладенькая.

Лорд Ингрук получил возможность сделать всего один взмах мечом, прежде чем Бернис съела его.

Глава 36

– Ваше величество, - заскулил Министр Протокола в тщетных усилиях удержать последний бастион традиций.
– Можем ли мы хотя бы в архивных документах именовать вас королевой Авеной? Это бумаги, которые никогда никто не прочтет...

Новая правительница Гидрангии испепелила его надменным взглядом.

– Мое имя Арбол, - сказала она холодно.

– Но, ваше величество... Королева не выдержала.

– Неужели вы, люди, не можете взять в толк, что все эти ритуалы, церемонии, торжественный балаган просто-напросто губят вас? Если бы вы обращали больше внимания на реальную жизнь, то, может быть, воины моего отца не смогли бы прийти и завоевать вас!

Министр побагровел.

– Но надлежащее уважение к традициям...
– начал он.

– К дьяволу традиции!
– отрезала Арбол.
– Я буду соблюдать их, если в этом есть смысл. Или по крайней мере пока это не встает мне поперек пути и не мешает жить, но не более того! Ясно?
– Она уронила руку туда, где была бы рукоять меча, если бы не клятва королеве-матери прийти на коронацию безоружной.

Министр задрожал, но все еще сопротивлялся.

– Ваше величество, я умоляю вас! Мы оставили без внимания законные права ваших братьев, вашего дяди Мимулуса и даже вашей собственной матери. Мы исключили церемонию Омовения и включили горгорианский ритуальный завтрак. Мы перенесли коронацию из дворца, чтобы можно было принять.., гм.., дракона. Этого более чем достаточно. А теперь вы настаиваете на том, чтобы в официальных записях стояло мужское имя? Ваши братья позволили нам записать их под именами Гелениума и Гелиантуса...

– Они согласились?
– изумилась королева.

– Да, ваше величество, - сказал министр, энергично кивая.
– Так могли бы мы...

– Как глупо с их стороны!
– воскликнула Арбол.

Рот министра жалобно приоткрылся, но из него вылетел только страдальческий стон. Арбол не обратила на это никакого внимания и промаршировала вверх по ступеням на спешно сколоченное возвышение, которое возвели на углу Площади Щедрых Благословений Богов.

Толпа, собравшаяся перед возвышением, разразилась стихийными и продолжительными аплодисментами. По крайней мере большинство. Некоторых Арбол еще предстояло перевоспитать.