Кошка в сапожках и маркиз Людоед
Шрифт:
– Достаточно, чтобы понять, что вы затеяли, - жёстко ответил он.
– Тогда должны понять, - я старалась говорить как можно дружелюбнее, - что я всего лишь пытаюсь вам помочь. Вам нужна жена, месье, как бы вы это не отрицали. Сразу появится радость в жизни, не будет вот этого угрюмого лица…
– Позвольте мне самому решать, что мне нужно, а что нет, - он оторвался от колонны и подошёл ко мне вплотную, чуть ли не сжимая кулаки. – С чего вы решили, что мне нужна жена? Я забочусь о Марлен, моя жизнь посвящена только ей.
–
– Я? Я – запугал? Вы что говорите такое, барышня? – он надвинулся на меня и даже наклонился, чтобы заглянуть в глаза.
– Что за дикость!
– Опять ничего не рассказываете, - вздохнула я. – Хорошо, придётся дознаться до всего самой. Это усложнит задачу, но мы ведь не ищем лёгких путей. Верно, месье маркиз?
– Послушайте, - ему не хватило дыхания, он поднял руки, будто хотел схватить меня за плечи, но вовремя опомнился. – Ещё раз прошу вас – пока прошу, - он сделал акцент голосом на последнем слове, - прекратите вмешиваться в мою жизнь… в нашу жизнь…
– Вам это только на пользу пойдёт, поверьте, - сказала я авторитетно.
– Хорошо, если так, - сказал он мрачно и отступил от меня. – Но что-то мне страшно.
– Не будьте таким трусливым мальчиком, - поругала я его. – Не съем же я вас. Скоро всё изменится, обещаю. Марлен повеселела, у неё прекрасный аппетит. Ещё месяц-другой музыкальных репетиций…
– Никаких репетиций! – рявкнул маркграф, встрепенувшись. – Я сегодня же поговорю с Лиленбруком, и завтра вы будете терзать его уши, а не мои!
– Мы только начали, - запротестовала я. – Послушаете, как мы будем играть и петь месяца через два…
– Нет! – он рубанул воздух ребром ладони. – И закончим на этом, барышня Ботэ. А если вас что-то не устраивает – я вас в два счёта уволю, и можете быть свободны.
– Но дорогу замело, - попробовала я достучаться до его здравого смысла. – Я не смогу уехать из города.
– Снимите комнату у Дайаны Миттеран, - отрезал милорд Огрест. – Вы же с ней очень подружились, как я вижу? Или наймётесь в помощницы к аптекарю. Он будет безумно рад. В любом случае, вы меня поняли – больше я не потерплю никаких сборищ у себя дома. Никаких!
Он помчался по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, и я только лишь успела крикнуть напоследок:
– Но тортик-то разрешите вам принести?
Я уже не могла видеть маркграфа, но услышала его голос. Что было сказано, не разобрала, но это очень походило на «к чёрту ваш тортик».
– Опять всё не слава Богу, - в сердцах пробормотала я и тут заметила Марлен, которая притаилась за цветочным горшком, выглядывая через балюстраду.
Пришлось быстренько подняться и успокоить девочку, которая дрожала, как осиновый листок.
– Ты испугалась, малышка? – засмеялась я,
Марлен хранила молчание, пока мы не зашли в комнату, и я не закрыла двери, а потом посмотрела на меня с недетской серьёзностью и спросила:
– Он не хочет жениться?
– Похоже, ему никто не нравится, - нехотя призналась я.
Разговаривать с ребёнком на такие темы было странно, но Марлен несколько раз кивнула, как будто уясняя что-то для себя.
– Не бери в голову, - я махнула рукой, изображая беззаботность. – Рано или поздно какая-нибудь милашка вскружит ему голову, и ты не узнаешь своего дядю – станет приветливым и ласковым, как домашний котик. Давай-ка почитаем что-нибудь. Как насчёт Рождественских сказок?
Я взяла со стола книгу, но Марлен села в кресло, сложив руки на коленях и глядя в пол.
– Да не расстраивайся ты так, - попробовала я отвлечь её.
Но девочка только покачала головой и вдруг сказала:
– Он не женится. Он до сих пор любит мою маму.
[1] Дискант – самый высокий певческий голос, обычно – детский.
[2] Фальцет – «ложный голос», именно фальцетом в мужских оперных партиях исполняются фразы в партиях, где мужские персонажи имитируют женский голос.
Глава 13. Тени прошлого
– Думаете, месье маркиз очень любил леди Юджени? – спросила я у Лоис, когда Марлен после обеда отдыхала в своей комнате, а мы с кухаркой в четыре руки перемывали посуду, оставшуюся от утреннего чаепития.
– Ну-у… - протянула Лоис, насухо вытирая белоснежные блюдца с нарисованными нежно-розовыми яблоневыми цветами, - он очень переживал после смерти брата и невестки. Я бы сказала, был убит горем. Но со временем успокоился – ему ведь надо было заботиться о Марлен. Когда младенец в доме, тут некогда лить слёзы.
Нет, она говорила решительно не то, о чём мне хотелось узнать. И я предприняла новую попытку.
– Думаете, месье маркиз любил леди Юджени и после того, как она вышла замуж за его брата? – я старалась сделать рассеянный вид, ополаскивая чашки, чтобы Лоис не подумала, что меня очень уж интересует этот вопрос.
– Ну-у… - опять протянула Лоис.
– Вы такие вопросы задаёте, барышня. Не знаю, что ответить. К другому ведь в голову и сердце не залезешь, верно?
Верно, верно, дорогая Лоис! Но свои соображения-то можно высказать!
– Она была красивая? – теперь я тоже взяла полотенце и принялась вытирать вымытые чашки. – Леди Юджени.
– Миленькая, - согласилась кухарка, морща лоб – так старательно она вспоминала события семилетней давности. – Такая… как птичка. Лёгкая, звонкая. Приятная барышня. Но я мало её знала, честно говоря. Тогда мы с мужем не работали у милорда, а леди Юджени – она ведь жила в замке.