Космическая одиссея 2201
Шрифт:
– Вы хотели сказать: умиротворители?
– Не придирайтесь к словам. Вот теперь, хотя бы на Гее, наступил шанс на мир.
– Вы хотите сказать: на религиозную диктатуру?
– Что за чушь вы несете? Гея не желала мира, и пришлось его навязать.
– Я вас расстрою. Кажется, на Гее тоже умнеют, и военные решили сами руководить своим ведомством. Что касается Хазарии, то боюсь...
– Что?
Джонс улыбнулся, вспомнив Кона.
– Говорят, у них генетическая память.
Ответив на все возможные вопросы, штурман, наконец, решился задать свой, про Мэри.
Министры
– Тут мы вам не помощники. Надо говорить с военными... Хана!
– Чего? Связаться с военными? Да я уж передала сообщение... А... вот и ответ. Я перебросила на ваш браслет, штурман. Он отведет на место, ну а там разберетесь. Вас ждут...
Государственные деятели снова стали терять интерес к Джонсу. Кое-кто уже вытащил свои лепешки, кто-то рассказывал анекдоты, а спикер парламента, пуская пузыри, похлопывал по обширному заду религиозную даму.
Девушка, сопровождавшая Джонса на заседание правительства, опять повела его какими-то коридорами, пока они вдруг не оказались на улице.
– Погодите!
– вскричал Джонс.
– Я думал, вы отведете меня к моим спутницам!
– К каким спутницам?
– удивилась девушка.
– Ох!... А вы знаете, где они? Хм... ладно, подождите, я постараюсь их найти.
Через полчаса к Джонсу вышли Веики и Яэль.
– Правительство?
– Яэль усмехнулась.
– Хорошо хоть теперь мы можем поехать к кому-то, кто и вправду чего-то знает.
Уже в машине Джонс спросил:
– А для чего вообще нужно этот правительство, если оно ничего не решает?
– Как для чего? Во-первых, для торжества демократии. Во-вторых, для новостей. Люди любят читать, смотреть и слушать новости, это такая мыльная опера, в которой участвуют актеры-политики. Перед камерой они напускают значительный вид и изображают, будто что-то решают. И зрителям приятно, ведь они искренне верят, что их выбор имеет какое-то значение...
Не успели они отъехать, как Веики начала весело смеяться.
– Вот теперь я поняла, Яэль!
– Что ты там поняла?
– Яэль неодобрительно покосилась на подругу.
– Смысл вашей демократии. Этого всеобщего избирательного права и прочих прелестей!
– и видя недоуменный взгляд Яэль, продолжила.
– Так те, кого вы выбираете, просто вообще ничего не решают! Все это в руках специалистов.
– Разумеется. А у вас разве не так?
– Конечно нет. У нас выбирают специалисты из специалистов, самых лучших. И скажи, где больше демократии, у вас или у нас?
– Разумеется у нас. У нас выбирают все, а у вас...
– Марионеток!
– Ну и что? Разве это важно?
– Разве нет?
– Послушай, Веики. Иногда куда важнее не сам факт твоей значимости, а твоя вера в это. А решаешь ты что-то на самом деле или нет - дело десятое. Вот у вас среди сотен миллионов населения почти никто не голосует и ни в каких проектах не участвует. Хорошо ли это для нации? Нет, потому что все привыкают к тому, что они винтики, маленькие детальки большого механизма, и просто должны знать свое место. А у нас страсти кипят, на
– уверен в своей значимости и неповторимости. Результат? Пожалуйста... мы - мозговая лаборатория всего мира, да и для Геи, и нас никто не смеет тронуть. Потому что всем нужна наша изобретательность, нужны наши свободные мозги! Только свободный человек может иметь творческую фантазию... Ну конечно, случаются ошибки и катастрофы, что поделать, цена свободы и самоуверенности... А специалисты пусть на самом деле решают все вопросы.
– Но если у вас все такие самоуверенные, то и специалисты должны попадать впросак то и дело?
Яэль обмахнулась двумя пальцами в форме "V" :
– Мирумир миловал. Пока ничего серьезного не происходило. Но по мелочам там и сям случается.
Машина внезапно свернула в какой-то переулок, закружила между домами и вдруг уперлась в стену. Браслет Джонса пискнул, стена опустилась вниз, а, как только машина оказалась внутри, тут же поднялась. Они оказались в полнейшей темноте. Внезапно вспыхнули яркие слепящие прожекторы, и громовой голос потребовал:
"Не делать резких движений! Медленно открыть дверь! Руки за голову! Выходить по одному!"
Джонс решил выйти первым. Какая-то невидимая сила тут же скрутила его и повалила на пол, в лицо пахнуло сладковатым и он потерял сознание.
– Как вы, в порядке? Приносим извинения, если наши меры принесли вам неудобства, но мы обязаны проверять всех непрошеных гостей...
Постепенно сфокусировав зрение и наконец ощутив конечности, штурман обнаружил, что лежит на кресле-кровати под одеялом совершенно голым, на соседних таких же кроватях он увидел укрытых Веики и Яэль, а прямо перед ними в зеленой униформе стоял бравый красавец в лихо заломленной пилотке.
– Вы что, с ума посходили?
– Веики ошарашенно ощупывала себя под одеялом.
– Еще раз прошу прощения - безопасность прежде всего! А если бы это были террористы с вживленной в лимфатическую систему бомбой? Зато теперь а-коль беседер!
– Все в порядке, - перевела Яэль.
– Послушайте, майор, мы так и будем тут лежать под одеялами?
– Ну что вы! Ваша одежда немедленно будет возвращена!
– он щелкнул пальцами, и кровати тут же закрылись ширмами, Джонс огляделся и обнаружил свою аккуратно сложенную, выстиранную и выглаженную одежду. Он поскорее оделся и вышел из-за ширмы. Его ожидал накрытый стол, бокалы с коктейлями и соками. Майор уже с удовольствием угощался:
– Дорогой Джонс, если не хотите этой замечательной водочки (а лучше "Кеглевича", поверьте, ничего нет), вот отличная безалкогольная шипучка... а это лучший в мире хумус, шварма... все халяль, не беспокойтесь...
Из-за ширм появились Веики и Яэль...
Веики была возмущена:
– Это произвол! Никто еще не смел так вести себя со мной!
Майор немедленно оказался возле нее:
– Бокал шампанского? Настоящее шампанское, галилейская лоза... В Шампани все виноградники давно вырублены, шариат. А вот специально для такой очаровательной девушки, попробуйте!