Космический наблюдатель
Шрифт:
– И, желательно, – сказал он, – поговорить конфиденциально.
Мы договорились с ним о встрече днем в субботу у меня дома.
В субботу я отослал жену с дочерью в гости к теще и стал готовиться к встрече. На всякий случай в холодильнике постоянно находится дежурная бутылка водки высокого качества. Можно пить и дрянь, но от хорошего продукта голова не туманится, и утро начинается с рассвета, а не с головной боли. Огурчики, помидорчики, грибочки, капустка стоят рядышком в банках. Есть отварное мясо. Есть соленое сало с чесноком. При необходимости есть пельмени в морозилке. Лимон нарезать кружочками и посыпать солью, именно солью, а не сахаром, попробуйте – дело
В двенадцать часов в дверь позвонили. На пороге стоял мужчина лет сорока, среднего роста и среднего телосложения. Волосы темно-русые с густой проседью, зачесаны назад. Лицо круглое, скуластое, резко очерченный подбородок. На правой щеке шрам неопределенной формы, как от рваной раны. Глаза спокойные, несколько грустные, но добродушные. Одет в плащ, светло-серый костюм, мягкие коричневые туфли. Особо бросились в глаза чистая рубашка и аккуратно завязанный галстук, узел которого находился точно посредине воротника. Все отмечало в нем человека невысокого достатка, но привыкшего одеваться элегантно и с достоинством.
Улыбнувшись, Ефимов представился, напомнил о договоренности, и попросил разрешения войти в квартиру. Я человек по натуре общительный, но был несколько удивлен отсутствием у меня какого-то предубеждения к незнакомому человеку, и майор Ефимов не стремился показать из себя такого рубаху-парня, с которым можно запросто вести все дела.
Сняв плащ, Ефимов вошел в комнату, огляделся и официально сказал:
– Уважаемый Александр Петрович, от лица руководство областного управления внутренних дел я уполномочен принести Вам официальные извинения за произведенное задержание. Я испытываю большое смущение за наши действия, но я рад, что в отношении Вас восторжествовала справедливость.
При этих словах Ефимов покраснел и, видя мою улыбку, тоже заулыбался.
– Александр Петрович, если вы мне предложите чашечку кофе или чая, то я предлагаю в знак примирения выпить по рюмочке хорошего коньяка.
С этими словами он достал из бокового кармана пиджака плоскую бутылочку дагестанского коньяка. Может быть, это намек на мою службу на Кавказе, а, может быть, просто человек понимает толк в хорошем коньяке.
– Еще одна просьба, Александр Петрович. Зовите меня просто – Ефимов. С детства меня называют по фамилии, и фамилия для меня превратилась в привычное имя.
Мне понравилась манера общения майора Ефимова, и я понимал, что он не будет садиться со мной рядом и заговорщическим тоном начинать конфиденциальный разговор по какому-то вопросу.
Я предложил принести рюмки и закуску в комнату, но если он не возражает, то лучше пройти на кухню, где можно будет уютно устроиться и попробовать то, что для него приготовлено.
Возражений не последовало, и мы прошли на кухню, где майор быстро освоился, помогая мне накрыть на стол. За несколько минут стол превратился в заманчивое для каждого гурмана зрелище.
Посмотрев на наше произведение, Ефимов сказал, что он хотел взять водочки, зная мое военное прошлое, но, помня о моем воинском звании, все же взял коньяк. В ответ я тоже напомнил ему о верности первых инстинктивных действий и впечатлений. Если человек начинает рассуждать и отходить от первых впечатлений и намерений, то он обязательно сделает ошибку.
– Мне кажется, – заметил я, – что мы начинаем понимать друг друга.
В процессе разговора под приятную закуску мы обменялись впечатлениями о тех местах, где нам приходилось служить в Средней Азии и в Закавказье и выяснили,
Выбрав момент, Ефимов сказал:
– Александр Петрович, наверное, надо поговорить и том, что касается нас обоих. Я знаю, что вас не надо предупреждать о том, что разговор сугубо конфиденциальный, и я уверен в том, что его содержание не выйдет за пределы этой кухни.
Я молча кивнул головой.
– Мое руководство поставило передо мной задачу установить с вами хорошие отношения, чтобы с вашей помощью выйти на тех, кто мочит бандитов, рэкетирующих большую часть предпринимателей в нашей области. Некоторые наши руководители осознанно или «в темную», но помогают преступным элементам. У тех на лбу не написано, что они преступные элементы, а сделать одолжение своему знакомому не является чем-то предосудительным. Но факты указывают на то, что наша информация становится известной и им.
– Я знаю, – продолжал он, – что с вами связаны некоторые необъяснимые явления. По этой причине вы оказались между трех огней.
Первые – это те, кого вы кровно обидели и которые связаны с нашим руководством, раз они поручили разобраться с этим делом и дали приказ на ваш захват. Уточняю – на захват, а не задержание.
Вторые – это органы милиции, вернее, не органы, а отдельные сотрудники, попавшие в зависимость от криминальных элементов. Получается одна и та же группировка, но одни в служебной форме, а другие в штатском. Возня вокруг вас приведет к тому, что опять возникнут необъяснимые ситуации с бандитами и сотрудниками милиции, которые будут применять против вас силу или просто захотят физически уничтожить. Это уже не прикрыть.
Третьи – вмешаются органы безопасности. А эти не отцепятся, вы это прекрасно знаете, и постараются ваши необъяснимые способности поставить на службу государству. Это я так высоким штилем говорю. Простые сотрудники именно так и думают, и им будут внушать, что они правильно думают. Они не будут задумываться над тем, что то, чем вы обладаете, будет использовано в первую очередь для защиты политиканов, на которых пробу ставить некуда, а через них и всего преступного мира.
Вы не задумывались над тем, откуда политики имеют огромные деньги на избирательные кампании? Люди голосуют за них в надежде на то, что человек со средствами сможет улучшить их жизнь. Приходит такой толстосум в политику, к власти и получается, что лучше начинают жить те, кому правопорядок не нужен. Как милиция и органы безопасности ездили на старых разбитых колымагах, так и ездят, за исключением эскортов должностных лиц, зато криминал щеголяет самыми последними достижениями науки и техники.
Давайте попробуем рассуждать не как политики, а как честные граждане одной страны. Если сделать все так, как приказало мое руководство, то в результате мы придем к тому, о чем я только что говорил. Получится, что я вас полностью разработал и сдал куда положено. Получил оперативную информацию, провел разработку и реализовал информацию. Остальное меня не касается. Вот это-то и есть самое главное.
Я, простите меня за выражение, козел отпущения. Сдав вас, я становлюсь ненужным звеном, располагающим ценной информацией. Хорошо, если отправят только на пенсию, благо боевая выслуга дает право на получение приличной пенсии. А можно и случайно под машину попасть. Или поскользнуться на арбузной корке с сильным ударом головой по асфальту от одного до нескольких раз. И все это из-за вас.