Космопорт

Генрих

— Входные двери пока не делаем, — поясняет Иннокентий у входа. — Неизбежно обобьют, поэтому повесим в самом конце.

Это он правильно говорит, согласен. Внутри здания нас охватывает благословенная прохлада. Пожалуй, можно и пиджак накинуть. Сверху доносится жужжание и визг инструментов, черный электрический кабель тянется вверх между лестничными пролётами. Обходим по порядку квартиру за квартирой. Отопление и водопровод в этом подъезде заканчивают. За ними пойдут газовщики и прочие. Электропроводку по квартирам будут разводить позже, пока вывели общую линию

по этажам от щитка к щитку.

Третий этаж, квартира направо. Гляжу на отопительный стояк в углу комнаты.

— Почему криво? — отклонение от вертикали примерно на дюйм.

Вверху расстояние от смежной стены больше. Не будь труба так близко к углу комнаты, можно и не заметить.

— Видишь ли… — Иннокентий хмурится. — Ты знаешь, как плита перекрытия устроена?

— Стальная арматура с сеткой по площади, внутри сквозные отверстия по всей длине. Как-то так.

— Пустоты по всей длине, — поправляет Иннокентий. — И пробивать отверстие надо именно над пустотами. Но плиты на каждом этаже немного гуляют. Они неточно друг над другом установлены, понимаешь?

— И?

— И опущенная сверху труба может не попасть в «пустое» место. Приходится бить отверстие со смещением.

Недолго размышляю. Насколько могу оценить, диаметр сквозного отверстия сантиметров пятнадцать. А чего гадать, когда спросить можно?

— Сто пятьдесят девять миллиметров, — сообщает Иннокентий.

— Не верю, что плита может гульнуть даже на пять сантиметров. Чтобы выйти за край пустоты, нужно смещение восемь-десять сантиметров, так?

Иннокентий и подоспевший на запах горячего прораб Василич вынужденно подтверждают.

— А разве это возможно?

— Ещё как возможно, Виктор! — выпучивает глаза Василич. — С самого верха придётся взять по краю — и всё!

Внимательно смотрю на верхние перекрытия. Затем так же внимательно на Иннокентия. Василича игнорирую. Иннокентий отслеживает мой взгляд и вдруг слегка розовеет. Останавливает разошедшегося Василича. Дело в том, что смещение трубы произошло вдоль пустоты. Если бы менялось расстояние от опорной стены, объяснение моих подрядчиков было бы справедливо. Смещение поперёк пустоты опасно, вдоль можно хоть на метр увести. Какая разница, когда труба вдоль уходит?

— Всё ясно? — сам чувствую, как мои глаза темнеют. — Исправить! Без ущерба качеству и за свой счёт.

По дороге наверх — надо проверить весь стояк — нормальным тоном, прямо в присутствии подрядчиков, объясняю Овчинникову:

— За каждый такой найденный казус лично тебе небольшая, но ощутимая премия, — перевожу взгляд на Василича: — за счёт вашего премиального фонда. Бригада, замеченная в повторном и таком же косяке, должна быть снята с объекта. Не знаю, куда вы их отправите. Мусор пусть убирают, траншеи лопатами копают.

Прораб с Иннокентием отстают, негромко обсуждая варианты исправления косяка. Трудность в том, что трубы из нержавейки — да, вот так я разорился, — сваривать их не так просто, как обычные стальные. Но сварка с углекислотой у них есть, как и обширный ассортимент всяческих фитингов.

Нержавеющие

трубы, радиаторы тоже из нержавейки. На жилые дома не поскупился. А вот в гостиницах, общежитиях, административных и прочих зданиях оставил обычные стальные трубы и кондовые чугунные батареи советского основательно дубового стиля. Лет двадцать они точно продержатся. А на дистиллированной воде и все пятьдесят.

На улице поджидаю строительных начальников. Сейчас пойдём в какое-нибудь общежитие.

— Кое-что ещё заметил, Иннокентий, — тот на мои слова обречённо вздыхает. — Трубы в местах прохождения сквозь бетон не изолированы. Я о гидроизоляции. Да, это нержавейка, но сейчас пойдём смотреть отопление из обычных труб. Вдруг там тоже нет?

Василич гордо смотрит в сторону. Подмигиваю Игорю:

— Ты пойдёшь смотреть, а мне надо с бухгалтером пообщаться.

Лиза подъехала только что на нашей наёмной тачке. Поговорить нам есть о чём.

16 августа, пятница, время 11:15.

Г. Байконур, городская администрация.

— Что-нибудь нарыл, Игоряша? — в такой форме требую отчёта.

С соседкой по кабинету, Клавдией Петровной, не здороваюсь — виделись утром. Отдельного кабинета не дали, да нам и ненужно, мы здесь гости. По уму надо в космическом центре «Южный» (подразделение ЦЭНКИ) обосноваться, но, во-первых, мы, в некотором роде, конкуренты. Во-вторых, коммуникации связи Роскосмоса носят закрытый характер, там просто так в интернет не выскочишь. Потому и пришлось на поклон к мэру идти. Заводить собственный офис в городе? Наверное, придётся. Со временем, которого у нас сейчас нет.

Мы просили кабинет с интернетом, нам такой и дали. Только выход в глобальную сеть осуществляется через местную локальную. А в кабинет подведён всего один сетевой кабель с одной розеткой RJ-45. Делать нечего, купили самый простенький и маленький концентратор в комплекте с парой «хвостов» (патч-кордов).

Клавдия Петровна, женщина средних лет и соответствующей возрасту неопределённой фигурой, принялась было беспокоиться за наши манипуляции. Женщины любят волноваться и переживать по любым поводам. Однако никаких неприятных эффектов не последовало. Возможно, если мы начнём параллельно смотреть широкоформатное видео из сети в высочайшем разрешении — воспроизведение начнёт спотыкаться. Но мы точно не за этим в интернет ныряем, надеюсь, и Клавдия Петровна к весёлым роликам порнохаба не подключается.

— Смотри, как интересно, — Игорь чуть отодвигается, давая мне глянуть на экран ноута. — Усть-Каменогорский титано-магниевый комбинат… — нам нужен титан или титановый сплав, все начальники цехов и выше — казахи.

— Да нам похрену! Что у них с титаном?

— Пока не выяснил. Во всех статьях одна хрень: насколько выросло производство того или другого по сравнению с прошлым годом или десятилетием. Да за сколько денег продали. Объёмы производства никак не могу найти.

А нам нужны именно объёмы. Надо искать, не может быть, чтобы данные отсутствовали.