Космопорт
Шрифт:
— Ну вот же! Смотри! Комбинат выпускает 11% всего производимого в мире титана. Теперь ищи мировое производство.
Мировое производство титана оказалось ровно двести тысяч тонн в год. Значит, УКТМК производит двадцать две тысячи тонн.
— А нам сколько надо? — вопрошающе смотрит Игорь.
К нам прислушивается любопытная Клавдия Петровна.
— Нам выше крыши надо. Порядка десяти тысяч тонн.
Соседка слегка расширяет глаза. В её голове никак не могут увязаться два факта. Наша поразительная молодость и масштаб деяний. Предполагаемые
— Поищи, сколько в России титана производят.
Шелестят клавиши, наблюдаю из-за спины. Порывшись по сайтам, Игорь выуживает картинку.
— Пятьдесят пять тысяч тонн.
Надо подумать, как умерить аппетиты, а то как бы не пришлось в сторону Китая смотреть. Тоннельная труба, из которой будет вылетать ракета, должна быть прочна и устойчива к коррозии. Её стенки подвергнутся воздействию раскалённых паров воды. Плюс материал должен быть немагнитным. Титан как раз подходит по всем параметрам.
Внешний обвод вокруг трубы, удерживающий давление пород, тоже должен быть немагнитным. Или пофигу? Если допустимо использование стали, которая может магнититься, то и ладно. Тогда потребность в титане упадёт, понадобится не десять тысяч тонн, а… искин быстро высчитывает: четыре — четыре с половиной тысячи тонн, остальное — сталь. Не шесть, а десять и четыре, то есть почти десять с половиной тысяч тонн. В силу большей плотности по сравнению с титаном.
— Погугли производство стали в Казахстане. Где и сколько. Слушай, а немагнитные сорта стали есть?
Игорёк снова погружается в сеть. Спустя несколько минут докладывает и выводит на экран:
— Аксуский ферросплавный завод. Миллион тонн стали разных сортов в год. В том числе и немагнитные нержавеющие стали. Свойства обеспечиваются высоким содержанием марганца, семнадцать процентов плюс-минус процент.
— Нержавеющие — это хорошо… — бормочу про себя.
Теперь думай, может, тогда и титан не нужен, раз сталь ржаветь не будет.
— Собери все данные и отправь в Москву Андрею. Пусть он шевелит мозгами. С ребятами из МИСиС посоветуется.
Во время одного из обсуждений ломали голову над тем, ставить ли постоянные магниты или электромагниты. В последнем случае поле получается несколько мощнее, но сложности с подводом электричества. Плюс ферромагнитные сердечники от температуры, трения и горячего пара долго не протянут.
Вопрос решился сам собой, когда смоделировали аварийную ситуацию. Обрыв электропроводов, перегорание, замыкание — и как тогда ремонтировать? Увеличивать зазор между внешней оболочкой тоннеля и разгонной трубой так, чтобы человек влез и мог заниматься ремонтом? Надо не меньше метра, плюс ползать по наклонной двухкилометровой трубе удовольствие так себе. Да и проблем не оберёшься. Ремонтных дронов пока не изобрели. Так что мы остановились на постоянных неодимовых магнитах.
— Отправь запрос на УКТМК, сколько они могут поставить титанового листа в
Через пять минут уходим.
К Бусарину я заходил узнать новости. И есть одна загвоздка. В буквальном смысле единственная. Одна из жительниц расселяемых домов наотрез отказывается переезжать. Не нужна ей ни более просторная квартира, ни более благоустроенная, ни даже всё одновременно и с бесплатным переездом. К тому же те кварталы до сих пор не газифицированы.
Мэр руками развёл. И боялся моего неверия в то, что приложили все усилия, какие только могли. А почему бы не поверить? Из нескольких десятков людей просто должен найтись хоть один упрямец. Упрямица в нашем случае.
16 августа, пятница, время 15:50.
Г. Байконур, двухподъездная четырёхэтажка на окраине.
Тук-тук-тук! Стою перед дверью скучного коричневого цвета. Звонок не работает. В руках цветы, небольшой бисквитный тортик и маленькая бутылочка лёгкого винца. Руки заняты все до одной, поэтому труд постучаться берёт на себя Зина. Этаж второй, самый удобный для пенсионера со стажем. И выбраться на улицу нетрудно, и хоть какое-то движение, не позволяющее суставам окончательно «замёрзнуть».
— Кто там? — голос слабый, но отчётливый и не дребезжащий.
— Это я, Полина Георгиевна, Виктор Колчин, — захотелось добавить «принёс заметку про вашего мальчика», но удерживаюсь. — Мы с вами договаривались.
Положительным ответом служит невнятное и, сдаётся мне, не такое уж положительное бурчание. Но лёгкое полязгивание открываемого замка точно идёт в плюс.
Встрече предшествовал телефонный звонок. Повезло, что телефон у неё есть. Причём стационарный, ещё старого проводного типа. Старушка трубку сняла, но горячего желания общаться не выказывала.
— Как же вы надоели… — сказала, как только поняла, по какому вопросу тревожу.
— Полина Георгиевна, клятвенно обещаю не давить. Дам ещё одно обещание, такое же твёрдое: это будет ваш последний разговор на эту тему. По любому итогу беседы мы вас беспокоить больше не будем.
— Мой ответ не изменится. Никуда переезжать не буду.
— Ну и ладно. Мне, Полина Георгиевна, хотя бы для очистки совести, — тон у меня был абсолютно беззаботный, что, видимо, и склонило женщину к согласию.
Но я ещё добавил, пока она раздумывала:
— К тому же наверняка в вашей жизни событий не так много. Соседи разъехались, родственники далеко, а тут интересные гости.
— Хорошо, — вздохнула пораженчески, — приходите.
Вот мы и пришли. Ушедшая в глубину прихожей дверь открыла нашим взорам пожилую женщину среднего телосложения и такого же среднего для её поколения роста. Лицо простоватое, но строгое. Седине ещё долго надо побеждать природный тёмно-русый цвет волос.