Космопорт
Шрифт:
— Ну-у-у… — оглядываю её оценивающе, — фактурно ты подходишь. Но учти! Формулировка с твоей стороны «интим не предлагать» понимания у меня не встретит. Будешь оказывать мне в том числе и сексуальные услуги.
Отчётливо выделил слово «сексуальные», дальше смотрю на неё изрядно сладострастным взглядом старого похотливого козла. Сглатываю, зацепившись взором за круглые коленки, украшенные телесными чулками. Короче, удаётся сделать вид, что мы ни разу ещё того-этого.
Тома хохочет, Трифонов еле сдерживается от смеха.
— Секс в офисе с секретаршей — моя самая большая тайная сексуальная
Прорывает Трифонова. Начинает ржать. Не отношу это к своему остроумию, ведь только что сделал намного больше. Для его компании и для его карьеры. Поднятое до небес настроение неизбежно прорывается вовне.
Когда компания успокаивается, чему способствует и моё веселье, выдвигаю обоснуй:
— Многих почему-то коробит — хотя, возможно, это зависть — факт того, что начальники склоняют к сексу своих секретарш. А вот умные и опытные люди говорят так: «Если ты не спишь со своей секретаршей, значит, с ней спит кто-то другой». Поэтому появляется неконтролируемый канал информации, на другом конце которого сидит неизвестно кто. Они правы. Секретарши знают не просто много, а очень много. Для них секс с начальником — это своего рода вассальные обязанности и подтверждение подписки о неразглашении.
Поднятое моими героическими усилиями настроение не опускается, но приобретает другие пикантные нотки. Кажется, эта мысль для Трифонова и его подруги нова и оригинальна.
— Если секретарша — жена компаньона, то ничего страшного, — возражает Тома неожиданно глубоким голосом.
— Это значит, что компаньон следит за своим партнёром, — пожимаю плечами, добивая свой стейк. — А уж страшно это или нет, пусть сам начальник секретарши думает.
Заканчиваем ужин и расстаёмся весьма довольные друг другом. Ещё один способ снять напряжение, кажется, я изобретаю велосипеды, на которых давно ездят опытные люди. Иногда бизнес требует внимания нон-стоп, и что делать, как переводить дух от постоянной гонки? Да вот так, на ходу. Секретаршу в укромном уголке на диванчик завалить, с деловыми партнёрами посмаковать изысканные блюда в пафосном местечке, на концерт можно сходить. До меня доходит одна истина: светская жизнь — часть работы. Наведение и поддержка связей.
Забавно тогда получается. Отдохнул, поработав. Но всё-таки удаётся сбросить с себя напряжение последних дней. Окончательно утрясали конструкцию тоннеля, сопряжённой вертикальной шахты. Всегда понимали, что реальный ракетный тоннель намного сложнее, чем просто длинная труба. Но так, умозрительно понимали, а когда со стороны инженерной группы посыпались уточнения, Андрей зачесал репу. Это ещё летом началось.
Ягодки пошли позже, когда выстраивали технологию монтажа. Вот тут Песков схватился за голову и позеленел лицом. Ему же вносить все изменения в виртуальный образ тоннеля. И никуда не денешься.
В конце всё равно забыли учесть сейсмозащиту. Но вывернулись. Мы же умные. По нижним углам, и слева и справа, вводим цепочки демпферов. По всей длине. Вид тоннеля — трапеция с круглой «крышкой» вместо верхнего основания. «Крышка» — верхняя часть трубы. Под нижней — бетонная опора с круглым ложем, на котором уютно лежит труба. Между титановой трубой и внешней стальной оболочкой — зазор
Сооружение получается не только циклопическим, но и сложным. А куда деваться?
Так или иначе, в каком-то смысле выходим на финишную прямую. На сегодняшней стадии размещаем огромные заказы в промышленности. Пока удаётся обходиться российской и казахской.
Стальной прокат ещё буду заказывать на Аксусском ферросплавном. Из обычной конструкционной стали, Песков дал на неё дозволение. А работать с ней легче, никакой особой сварки не надо. С коррозией можно бороться традиционными методами, например, тупо покрасить.
— Вить, а почему за всё расплачивался Игорь Сергеевич? — до Светы только сейчас доходит маленький нюанс.
Мы уже в машине, беру её руку в свои.
— Ланочка, мы заключаем контракт на десять миллиардов рублей. Он для них спасительный. Они уже планировали сокращение работников, если наши сведения верны. И вдруг такой мощный заказ, примерно на восемь — десять процентов их годового производства.
— Это много?
— Это очень много, Света! Таких заказчиков, как я, носят на руках и облизывают со всех сторон. Поверь, я вовсе не наглею. Знала бы ты, как иногда вели себя чиновники, которые госзаказ размещают. Десять процентов от суммы контракта в карман — всего лишь стартовые условия для переговоров. Сейчас их прижали, но рецидивы случаются.
— Ты правда офисом обзаведёшься?
— Да нет, конечно. Сейчас мои бухгалтеры примут документы от ЦЭНКИ, и комплекс на Байконуре официально станет нашим. Туда мы и переберёмся в будущем году. Нет смысла заводить пафосный офис на полгода или год. Да и вообще… мы — покупатели, а не продаваны, нам нет нужды завлекать клиентов. Это пусть нас завлекают, а мы будем глядеть.
Глава 17
Эффективность против эффектности
13 мая 2032 г., пятница, время 10:05.
Космодром Байконур, администрация посёлка «113».
Актовый зал, одновременно смотровая площадка.
Традиционный вертикальный старт космической ракеты с наземной позиции — потрясающее зрелище. Мощный гул двигателей чудовищной силы, исторгающих огненный столб. Они легко поднимают исполинскую машину и с нарастающей скоростью уносят её в небо. Людям нравится даже на фейерверки смотреть, а ракетный запуск — намного более фееричное шоу. По зрелищности его превосходит только катастрофа. Гибель «Колумбии» или «Челленджера» — до предела трагичная, но при этом красивая и величественная картина.
Я в глубине зала, скромненько в уголочке сцены за мобильным пультом управления. За моим левым плечом — высокое панорамное окно, гордость этого здания и всего посёлка. Сплошное толстенное броневое стекло высотой пять метров и шириной девять. На самом деле не сплошное, но вертикальные фрагменты состыкованы так филигранно, что только вблизи и чуть сбоку при сильном желании можно заметить полупрозрачные полоски. Окно сейчас закрыто белым экраном, на который проецируется изображение происходящего. С дрона вертолётного типа.