Космопроходимцы (вторая часть). Ксеноопера "Жнец, Швец, Игрец"

Георгиев Борис

Он в теле того, кого должен по закону убить. Он не может этого сделать, потому что по закону должен не просто убить, но выполнить заказ в точности: сжать, увеличивая давление, лишить возможности дышать и затем разделить на две части. Лишить возможности дышать несложно, но сжать? Разорвать пополам? Его швыряло из стороны в сторону, ударило обо что-то. Ах-х! 'Больно как...' Он вцепился в... Как они называются? Обхватил... Его накрыло волной. 'Дышать!.. Если задохнусь, всё будет кончено. Ни раздавить, ни разорвать пополам... В голове мутится, мысли путаются. Кончается воздух. Не выполню заказ - бессмертию конец. Дышать!' Волна схлынула, он остался на палубе. В эти - как их?
– вцепился мёртвой хваткой. Воздух судорожно втягивал

и тут же выбрасывал - кашлял, плевался.

'Жив. Пока ещё жив. Жёсткое под... головой. Доски. Палуба. Бок болит и колено. Опять я этим коленом. Жив!' Что?!
– отстранённо удивился Жнец. Я счастлив? Как глупо! Совпадение или... Эмоциональный спектр не проверишь, слишком узкий канал. Волновые способности даже не на троечку как у того головоногого, а на единицу. Нулевые почти что. Но я жив. И поэтому счастлив.

Палубу сильно раскачивало. Хватаясь за какие-то трубы, Жнец попробовал подтянуть неуклюжее тело поближе к стене... 'Это рубка? Здорово меня швырнуло' Он застонал. Всё-таки сильно голова болела и рёбра, должно быть, с размаху обо что-то пригрело. Только бы не потерять сознание, подумал он и провалился в звенящую тьму.

***

Убедившись, что гравитрап подхватил парашют, Быстрицкий тут же переключился на второе задание. Время терять нельзя.

– Сколько там натикало?
– Он покосился на таймер. Больше двух часов ещё до того, как законопатят нору. Есть шанс. С Ноем разобраться можно и после. Сначала поставить корабль на курс. Сильно не разгоняться, тут недалеко. Ничего с Ноем не сделается, он в трубе гравитрапа, как у мамы в...

– В брюхе, - сказал Быстрицкий.
– Потрясёт немножко, но ему на пользу эти потрясения.

Скармливая целеуказателю район выгрузки, он обдумывал, что делать дальше.

– Мы с тобой, каторжанин, вот что сделаем, - бормотал он, вразумляя киберкарго.

– Вот какими будут наши действия, - бурчал он, проверяя автоматику хитрого контейнера с каким-то там конденсатом.

– Мы вот как извернёмся...
– говорил он, замеряя дистанцию.

– ...с тобой. На пару попадать на каторгу нет резона. И мы с тобой этого делать не станем. А станем мы с тобой...

Сорок секунд до выхода в расчётный район. Отсчёт.

– ...делать ноги, - закончил Быстрицкий и запустил отсчёт.

Теперь грузом займётся киберкарго. По нулю отсчёта сбросит, дав команду мозгам контейнера. Мозги у него куриные, но и таких хватит, чтобы выйти на цель. 'Интересно, кому эта дрянь понадобилась в океане. Головоногим, что ли? Конспирация конспирацией, но пора бы уже задать начальству вопрос: вы за кого меня здесь держите, за циркового цуцика? Третий раз вожу эту дрянь. И контейнер странный. Надо ткнуть Ноя носом в это дело, может он знает. Кстати, о Ное...' Быстрицкий глянул, как поживает гравитрап. Ага, втянулся. Люк задраен. Каторжанин там, в кессоне матерится, лезет из кресла, путаясь в стропах. И пускай матерится, не до него пока. Сначала дело. Контейнер сброшен в расчётном районе, дальше сам доберётся. Надо же - ради доставки гадского какого-то конденсата потратить гравиконтейнер-автомат! 'Проследить бы, куда он денется, - рассеянно думал Быстрицкий.
– Там пусто, океан. Не плюхнется же в воду, хоть, судя по виду, он может. Некогда, всегда некогда. Сразу приходится драпать'. Отдав команду кибершкипу лечь на возвратный курс и - чего теперь стесняться?
– следовать на предельном режиме, Эдик с трудом выкарабкался из капитанского кресла. Ноги не держали после такой канители.

– Стесняться нам теперь нечего, вот что я тебе скажу, - говорил он по дороге в кессонный отсек.
– Потому как или нам с тобой на пару валить отсюда прямиком к эпсилон Эридана, или я даже не знаю. Или ты скажешь, что хочешь обратно в шахту? Извини! В шахту - без меня. Сам себе думай, как будешь туда попадать,

но сначала ты у меня слетаешь, куда мне надо. А надо мне на кораллитовый песочек. Только не на Террану, у меня от этой планеты изжога и полное расстройство организма. И вот что я скажу...

При этих словах переборка кессонного отсека с шелестом ушла в сторону, и капитан увидел лезущего из кресла и путающегося в стропах человека. Нет, не двухметрового лысого хромоногого верзилу Ноя, которому накостылять бы по шее от избытка чувств, а какого-то чернявого субчика, шибздика с разбитым носом. Обалдевшего какого-то паршивца, которому по шее дать мало. Промокшего и продрогшего разиню в шортах и майке, типичнейшего туриста, из тех, что без толку слоняются туда-сюда по галактике, норовя не заплатить за проезд. Космопроходимца, который...

– Издр... Здравств...
– сказал Ёся Циммерман и звучно икнул.

– Ты у меня здесь кто?!
– пуча глаза, возопил Эдик Быстрицкий.

***

Спиро выжимал из двигателя всё, что мог. Сбрасывал газ, только когда чихали, прихватив воздух, водомёты. Яхту бросало с гребня на гребень, в каюте всякий раз ухала незакреплённая откидная койка. Спиро не обращал внимания, пусть. Час тому, обходя риф Надежды с наветренной стороны, он принял чей-то SOS, науськал автопеленгатор (тот поймал направление тут же) и отметил курсовую поправку. Пойти туда сразу не получилось - мелководье, скалы. Спиро был в этих краях в конце прошлого сезона. Кто знает, что с того времени случилось. Рыбаки предпочитают держать язык за зубами, и всё же ходят слухи, что риф Надежды растёт и очень заметно. Слухи есть слухи, однако эти похожи на правду. Вон как скалы торчат, а ведь скоро прилив будет в полной силе.

– Не иначе с 'Ковчегом' что-то, - шептал Спиро, безотчётно питая надежду, что сигналит не плавучая гостиница, а пропавшая яхта 'Бродяга'. Это вряд ли, три года немалый срок, но...

Пока шёл над скалами, разглядывать горизонт было недосуг. На цыпочках пробирался, поглядывая то на эхолот, то за борт, и покручивая рулевое колесо. Прошёл благополучно, дал полный газ. Глянул прямо по курсу, вздохнул. Зря надеялся. Сигналил, конечно же, 'Ковчег'. Вон он стоит на мёртвом якоре. Издалека не очень-то разглядишь, одно понятно - досталось 'поплавку' на орехи. Рубка развалена, снесена мачта. Взрыв? Спиро припомнил, что слышал на подходе к рифу гром. Решил - где-то там гроза над морем, в сезон ветров такое бывает. Подумал ещё, не попасть бы в неё, этого только не хватало. Не гроза, значит. Или гроза? Взрываться на 'Ковчеге' вроде нечему. Ударило молнией в мачту?..

– Ударило, не ударило... На месте увижу. Раз дали SOS, значит, было кому дать, - рассуждал Спиро, следя, чтобы не подставиться под волну бортом. Ворчал, что, слава Бозу, ветер попутный и что SOS наверняка дал смотритель.

– Погоди-ка... Как же он дал SOS, если повалена мачта? Значит, он сперва просигналил, а потом уже её повалило? Ну да, то-то сигнал оборвался. Что-то ещё стряслось перед взрывом. Этот смотритель...

Шёптали про смотрителя плавучей гостиницы разное - такое, что повторять не хотелось. О ком не шепчут? Доподлинно Спиро знал об этом человеке мало: сидит-де безвылазно в гостинице вот уже который сезон, зовут его то ли Борк, то ли Корк, то ли Шморк, то ли ещё как-то. И ладно. Не оставлять же человека в беде только потому, что фамилия у него дурацкая, думал Антониадис. Слухи тоже не причина. Может, всё это выдумки и никакого Ноя нету. Безумная затея - строить рифы. Селиться там ещё глупее. Ассоциация, понимаешь ли, свободных поселенцев!.. Нет-нет. Отбиться от гадов головоногих - в это ещё можно поверить, но чтоб их оставили в покое вертухаи! Это вряд ли. Выродки, зловредное племя, хуже головоногих. Даром что люди. 'Какие они люди, если им казнить человека всё равно что выкурить сигарету? Выродки и есть.