Костанътинъ
Шрифт:
Морда и спина у Блэка были в крови. Усталый и взмокший от пота Константин подошел к нему и погладил по холке.
– Все, почти все...
И тут он увидел их. Дементоры, не меньше сотни, скользили к ним со всех сторон по берегу озера. Он огляделся – знакомое леденящее чувство пронизало внутренности, глаза застлал туман; из темноты надвигались все новые группы дементоров, окружая их. Пес заскулил и неожиданно превратился в человека. Он дрожал, прижимаясь к мальчику.
Собрав силы и хорошие воспоминания, он произнес единственное заклятие, что могло спасти их обоих:
– Экспекто патронум!
Из палочки
Тепло... Смех... Радость...
Дементоры исчезли.
Ноги подогнулись, колени его коснулись холодной травы... Почти бездыханный Сириус уже лежал у его ног. Парень уже ничего не понимал. Он больше не мог думать, силы оставили его, он уронил голову на траву и лишился чувств.
====== Глава 15. Маховик. Сорванное лето. ======
– ...ну, Снейп, мы разберемся. Мальчик, без сомнения, наделал глупостей…
Константин слушал все это, лежа с плотно закрытыми глазами. Он чувствовал невероятную слабость. Казалось, будто слова еле ползут от ушей к мозгу, и потому было трудно что-то понять. Руки и ноги точно налиты свинцом, тяжелые веки не поднимаются. Хотелось вечно лежать здесь, на этой удобной кровати… но его тревожило кое-что.
Сириуса Блэка было приказано казнить. О Питере было не сказано ни слова. Снейп почему-то ликовал.
Постепенно это наваждение отползло в сторону. Но он все еще притворялся находящимся бессознательном состоянии, так как не хотел спорить со стоящим тут человеком и деканом.
Все вышли, и он резко распахнул свои глаза, при этом сев в постели. Но в Больничном крыле был еще кое-кто...
Гермиона и профессор Дамблдор.
– Как ты? – спросила она. – Профессор Дамблдор, – начал было Константин, не слушая ее. – что происхо... – Времени у нас чрезвычайно мало, – начал он негромко. – Кроме ваших слов, нет никаких доказательств, подтверждающих рассказ Блэка. А слова двух тринадцатилетних волшебников, увы, никого не убедят. На улице было полно очевидцев, которые поклялись, что видели, как Сириус убил Петтигрю. Я сам свидетельствовал перед министром, что Сириус был у Поттеров, твоих настоящих родителей, Хранителем Тайны...
Гермиона молчала, взирая на мальчика. Она, по-видимому, не простила ему этой тайны: то, что он скрыл от нее.
– До крестного мне не дозваться, он бы точно остановил это... Отец тоже слишком далеко! – на лице мальчика было настоящее отчаяние. – Неужто нет способов доказать невиновность мистера Блэка? Не спасти его? – Сейчас нужно одно, – медленно проговорил Дамблдор, и его яркие голубые глаза перебежали с Константина на Гермиону, – Выиграть время. – Но… – начала было Гермиона, и тут глаза у нее округлились. – Ну конечно! Точно! – Теперь внимание. – Дамблдор заговорил тихо и отчетливо. – Сириус заперт в кабинете профессора Флитвика на восьмом этаже, тринадцатое окно справа от Западной башни. Если все сложится удачно, сегодня ночью вы спасете его. Но запомните оба: вас никто не должен видеть. Мисс Грэйнджер, вы это знаете, как и то, сколь велик риск… Вас – никто – не должен – видеть.
Парень понятия не имел, о чем идет речь. Он переводил взгляд с директора на подругу. А Дамблдор встал и, дойдя до двери, обернулся.
– Я закрою вас здесь. Сейчас, – он взглянул на часы, – без пяти двенадцать. Мисс Грэйнджер, вам
Гермиона пошарила у себя за пазухой и извлекла очень длинную золотую цепь.
– Что... – еще раз начал говорить Константин.
Но она накинула ему цепь на шею. И приказала:
– Не шевелись.
Он замер. Она резко перевернула песочные часы три раза. Темнота в палате рассеялась, и паренек почувствовал, что очень быстро летит куда-то назад. Мимо неслись смутные цветные пятна и контуры, уши заложило – он попытался крикнуть, но не слышал своего голоса…
Но вот под ногами вновь появилась твердая опора, и все опять обрело привычные очертания.
Они с Гермионой стоят в пустынном холле, из распахнутых парадных дверей на мощеный пол льется поток золотых солнечных лучей. Он ошарашенно взглянул на Гермиону и на цепь от часов, врезавшуюся ему в шею.
Она схватила его за руку, с силой толкнула в находящийся буквально за спиной чулан, да так, что он чуть не упал.
И закрыла дверь.
– Что… Как… Гермиона, я ничего не понимаю! – он сел на пустое перевёрнутое ведро. – Мы переместились назад во времени, – шепотом объяснила Гермиона. В темноте она сняла цепь с шеи Константина. – На три часа. – Так это у тебя Маховик Времен? – протянул Константин, все понимая. – Не одному мне есть что скрывать в этой школе... – Мне его дала профессор МакГонагалл после летних каникул. Благодаря этому Маховику я успевала посещать все мои занятия. Профессор МакГонагалл взяла с меня клятву, что я ничего никому не скажу. – С меня взял клятву мой родной отец, что никто ничего не узнает... – в свою очередь, начал говорит он. – О моем настоящем имени и происхождении. Я надеюсь, что ты никому не расскажешь об этом, иначе моему отцу и крёстным придется пойти на крайние меры. – Ш-ш-ш-ш! Слушай! Кто-то идет! Скорее всего, мы!
Гермиона прижалась ухом к двери чулана.
– Да, мы идем с тобой на прогулку... – проговорил мальчик. – Я понял, что мы обязаны изменить прошлое, чтобы Сириус не погиб. Но как нам это сделать? И почему директор назвал нам именно окна? Как эвакуировать Блэка через окно?
Гермиона села на парту, стоявшую у стены и уставилась на него:
– По воздуху, наверное... – Так, самолет не подходит. Что же еще? Метлы – нет... – Хагрид, – произнесла она. – У него есть гиппогриф, он умеет летать. Он у хижины был привязан. – Точно! – хлопнул себя по лбу Константин. – Я – простофиля! Они улетят оба! Но тогда нам надо идти на улицу – воровать животное.
По лицу Гермионы было видно, что она отчаянно не хочет этого делать...
Первая часть прошла без сучка без задоринки. Клювик замечательно повел себя... К-хм, с помощью хорьков, которых он с удовольствием поедал, он пошел с ними.
Они оба замерли на хорошей наблюдательной позиции: неподалеку от Гремучей Ивы, в чаще леса. Оба обратились в слух.
– Значит, ты и есть пропавший Гарри Поттер, – тихо сказала девочка. – Да, – не отрывая взгляд от дерева, проговорил Константин. – Меня усыновили в возрасте трех лет. Я безумно люблю своего приемного отца...