Костанътинъ
Шрифт:
Подходил к концу второй час тягостного ожидания.
– Вот и мы! – прошептала наконец Гермиона.
Оба вскочили на ноги, Клювокрыл поднял от земли голову: Люпин и Петтигрю неуклюже выкарабкались из дыры между корнями. Вся компания вскоре двинулась вверх по склону к замку.
У Константина заколотилось сердце. Он посмотрел на небо – в любую минуту облака могли разойтись и окрестности зальет лунный свет.
– Это Люпин, – тихо сказала Гермиона. – Он превращается.
Вдруг парня осенило.
– Гермиона! Нам нельзя здесь оставаться! Надо
Гермиона ахнула.
– Скорее! – Она кинулась отвязывать Клювокрыла. – Скорее отсюда! Где лучше спрятаться? Дементоры появятся в любую минуту! – К хижине! Там сейчас никого!
Он рывком подлетел к хижине и распахнул дверь. Гермиона забежала первая. Сзади топал гиппогриф. И Константин захлопнул ее, не дав шанс добраться до них.
– Господи, – выдохнула Гермиона с облегчением, – как хорошо, что ты вовремя об этом вспомнил. – Угу. Нам пора, – мальчик прислушался к звукам, доносящимся снаружи. – Выходим.
Озеро. Вот и их фигуры.
А вот и дементоры. Они тут и там возникали из мрака, скользя вдоль кромки воды в другую от Константина и Гермионы сторону. А он к ним приближаться не будет.
Наконец-то он смог вызвать патронуса. Дементоры растворились и пропали из глаз. Константин на той стороне упал без чувств...
Дальше Гермиона с Константином не стали смотреть. Они отправились к замку.
– Время на исходе, – Гермиона взглянула на часы. – У нас всего сорок минут до того, как Дамблдор запрет дверь в больничное крыло. А нам надо спасти Сириуса и вернуться в палату, пока не заметили наше отсутствие… – Как, по-твоему, его уже отвели наверх? – Константин тоже посмотрел на часы, перевел взгляд на замок и стал считать окна справа от Западной башни. – Наверное... – Гермиона неожиданно дернула его за рукав, – Смотри, кто-то идет. – Снейп! – сходу узнал фигуру Константин. – Пора нам. Так... Садись, я вперед сяду. Держись крепче.
И парень каблуками толкнул Клювокрыла.
Гиппогриф с места взмыл в темное небо. Чувствуя под собой мощные взмахи громадных крыльев, Константин сжал коленями его бока. Руки вцепились в шею. Он направил Клювокрыла вперед, и вскоре гиппогриф набирал высоту уже у самой стены замка. Константин с силой потянул левый повод, и Клювокрыл повернул, а он сам стал считать пролетающие мимо окна.
– Тпру! – завопил он у одного окна и рывком натянул поводья.
Клювокрыл резко сбавил скорость, и они остановились, если не считать, что их бросало вверх-вниз в такт взмахам крыльев, удерживающих гиппогрифа в воздухе.
– Он здесь! – мальчик заметил в окне Сириуса. Когда крылья опустились, протянул руку и осторожно постучал в стекло.
Блэк поднял глаза, и у него отпала челюсть. Беглец соскочил с кресла, бросился к окну, хотел открыть, но оно было заперто. Гермиона, крепко вцепившись рукой в Константина, взмахнула волшебной палочкой:
– Алохомора!
Окно со звоном открылось.
– Но как?.. Как? – Блэк от изумления потерял голос,
Преступник легко скользнул позади Гермионы. И мальчик направил гиппогрифа вверх, на крышу. Приземлились.
Константин с Гермионой тотчас соскочили с него.
– Лети! – прокричал мальчик, – тебя хотят казнить немедленно! Это шанс на спасение. Петтигрю почти наверняка казнят тоже... Или уже казнили. Надеюсь на это. – Но... – Ради всего святого! Лети! – прокричал паренек. Блэк развернул Клювокрыла в небо. – Быстрее! – Мы еще увидимся! Ты истинный сын своего отца, Константин…
Огромная птица-конь и ее наездник становились все меньше, меньше. Луна зашла за обширное облако. И спасенные беглецы исчезли из виду...
Они чудом без свидетелей прокрались обратно в палату. Дамблдор вышел из палаты, как раз вынул волшебную палочку, чтобы запереть дверь, и повернулся. Отчитавшись ему, что все сделано, оба быстро разошлись по своим местам.
Константин устало улегся на подушки. Гермиона сделала самый незаинтересованный вид, села, и спрятала Маховик под мантию. Помфри, вышедшая из своей комнаты, сразу же нависла над парнем – у него на спине было две больших царапины и начала мазать их пахучей мазью. Пришлось снимать футболку...
Вовремя, так как послышались шаги по направлению к Больничному крылу. И дверь распахнулась.
– Он, должно быть, трансгрессировал, Северус. Надо было оставить с ним кого-нибудь… Когда это происшествие станет достоянием гласности…
Константин поморщился: медсестра сильно нажала на царапину.
Снейп влетел в палату вихрем. Сзади шел Дамблдор с довольным видом.
– Что вы тут устроили, а, Брагинский?! – Профессор, о чем это вы? – Константин играл под дурачка, и у него это получалось замечательно. Гермиона невольно дернулась. – О том, что сбежал убийца Сириус Блэк! – О, я вообще-то только очнулся, – Мальчик поднял на него свои кристально чистые, фиолетовые глаза. – Меня хотели прикончить оба: и Питер и, действовавший с ним заодно, Блэк, но я дал должный отпор и немного при этом пострадал... А что, Блэк улизнул из-под носа? Обидно. А что с Петтигрю? – Его допрашивают... – у Снейпа был самый несчастный вид. – Северус, пойдем, – обратился к нему директор. – Меня только что вызвал аврор, видимо, кое-что интересное оживший Питер нам все же расскажет...
Снейп уничтожающе взглянул на Константина, а потом на неуютно чувствующую себя здесь Гермиону, и вылетел из палаты.
Константин вышел из Крыла здоровым и восстановившим силы. Гермиона рассказала, как она встретила по дороге МакГоннагалл, и та, будучи в шоке от услышанного и увиденного, отвела Питера в хорошо защищенную заклятиями комнату, из которой так просто не улизнуть.
Вскоре было назначено судебное заседание по поводу признания Питера Петтигрю. Но Константину было на это наплевать, гораздо важнее то, что он узнал правду.