Кости внутри
Шрифт:
Собрав весь хворост, отделив длинную траву от короткой, Галина выстелила пол их шалаша травами тяжелее, заткнула остальное в угол, чтобы ветер не украл. Она попила из ручья, холодная вода жалила ладони, от нее болели зубы. Она воняла, хотела помыться, но пока не была готова окунуться в такую воду целиком.
Ветер свистел возле ушей, настойчивый и раздражающий. С ней остались чайки и зуйки, и первые докучали ей, пока последние просто летали вместе.
— Грубые звери, — крикнула она им. Она жевала сухие водоросли, вкус ей не нравился, но это было лучше пустого желудка. — Четырнадцать
Она прищурилась от света северного солнца. Гетена не было уже два часа. Не будет еще два или три, особенно, если его задержит Церис. Бедняжка, наверное, мучилась от тревоги и нетерпения.
— Я не могу винить ее за это, — отметила Галина птицам. — Я сама не люблю сидеть на месте, — она фыркнула и нашла плоскую острую ракушку, заточила длинную палку в копье. Она не знала, было это орудие для охоты или сражения. Скорее всего, для охоты на земле, где мало жизни и угроз. Хотя тут должно было хватать еды для морских птиц. Она съела пару маленьких крабов в первый день на пляже, пока нервничала, что Гетен не проснется.
Галина кусала губу. Ей не нравилась его история о жестокости Скирона. Она поежилась, зная прекрасно страх, что утонет.
— Зараза, — если она сможет поговорить с Богом смерти, она сдерживаться не будет. А зачем? К тому времени она уже будет жить в Пустоте. Если ей придется полагаться на его сомнительное гостеприимство, она сможет и выразить свое отношение. Он подавал ужасный пример для теневых магов и некромантов. Она предпочитала подход мужа к темным искусствам. Гетен использовал опасную магию, чтобы уничтожать существ, которые обитали в ранах и приводили к страданиям и смерти. Он был хорошим. Она не даст никому, даже Скирону, лишить Гетена человечности. Она покупала и продавала это всю жизнь, пока не встретила мужчину, пока не увидела, каким человечным он был. Каким красивым и умным он был. И он был хорошим любовником. Это было важно.
Галина рассмеялась от своей похоти. Она повернула копье, продолжила точить наконечник, погрузилась в простое задание. Она не слышала волков, пока птицы не разлетелись, крича предупреждения. Она вскинула голову. Галина огляделась и заметила их. Ее дыхание застряло в горле.
Два худых коричневых волка стояли в дюжине футов от шалаша, желтые глаза смотрели на нее. Это были не спутники ее мужа. Дуэш и Гвин были черного и белого цвета. Они были местными, и она казалась хорошим обедом.
Галина медленно встала с копьем в руке.
— Никогда не беги от волков, — повторила она детский урок. — Они живут ради погони. Стой. Не показывай страха.
Она широко расставила ноги, подняла перед собой копье горизонтально зверям.
— Я не хочу вам вредить, но я не сдамся без боя, так что лучше подумаете, стою ли я усилий.
Один из зверей прижал уши. Другой опустил голову и сунул ее под челюсть товарища, прося защиты.
Галина стояла. Она не будет нападать
— Если вы пришли к магу солнца, можете подождать, пока не пытаетесь съесть меня.
Они заворчали.
— И вы мне неприятны, — прорычала она, скаля зубы и готовясь к бою.
ДВЕНАДЦАТЬ
— Демон! — завизжала фрейлина королевы Церис, когда Гетен появился вдруг в мастерской Ранита. Если бы он не спешил и не злился, он поразился бы от вида женщины с факелом со стены в руке, будто оружием.
— Я не демон, — прорычал он и потушил ее факел взмахом ладони.
Она пискнула и отпрянула к стене.
— Это вы, лорд Риш? — крикнула королева с лестницы, ее голос дрожал.
— Да, ваше высочество. Я во плоти, крови и раздражении.
— Я хочу, чтобы вы сообщали о своем прибытии, — сказала она.
Гетен подавил едкий ответ.
— Я обычно не объявляю о своем появлении в своем доме.
— Но ваше прибытие пугает, — возразила она, спускаясь по лестнице. Она посмотрела на него, ее глаза расширились. — Что случилось с вашим лицом?
— Кусок мачты попал по нему в шторм. Мне сказали, что корабль утонул, хотя я был без сознания и не заметил. Моя жена спасла меня, не дала утонуть.
— Утонуть? — она посмотрела на мастерскую за ним. — Где ее светлость?
— На пляже в Северных пустошах, где настояла оставить ее. Я уже жалею об этом, — он обошел жену брата и пошел к библиотеке на первом этаже за картой. Он уже пополнил мешок мазями, травами и зельями из мастерской.
— Не понимаю, — Церис пошла следом. — Я думала, вы отправлялись в Телеянск, чтобы заключить союз и императором Локшином.
— Так и есть. Но корабль потонул на южном берегу Северных пустошей, — они вошли в библиотеку. — Я вернулся за припасами, картой и лошадью. Мы поедем в Ясан Хот, — он прошел по библиотеке к полке, полной свитков, вытащил несколько листов, пока не нашел то, что хотел. Он сунул карту в кожаный чехол и повесил его на плечо с мешком.
— Как я могу помочь?
Вопрос удивил его. Он повернулся и посмотрел на юную королеву.
— Еда, — ответил он. — Хлеб, вафли, сухофрукты и твердый белый сыр. И несколько бутылок медовухи.
Церис позвала служанку и пошла с ней на кухню. Гетен последовал за ними, потирая задумчиво подбородок, глядя, как королева и ее леди собирают припасы. Он нашел для них мешки, а потом пересек двор, направился за калитку в лес.
— Ремиг! — позвал он и свистнул. — Где ты? — он пошел по тропе, пока не услышал вопль, хруст листьев и веток.
Педран, конь Гетена, остался в Остендре, а боевой конь Галины, Абелард, был в Татлисе. В Раните остался только темный боевой конь Ремиг, которого он отпустил в Хараян. Конь пришел из леса и встретил его еще одним воплем.
— И я тебе рад, — сказал он и погладил бархатный нос коня. Тот выглядел здоровым, даже хищным. — Мне нужна твоя сильная спина в Северных пустошах. Там будет холодно, еды будет меньше, чем в лесу, но ты будешь не один.
Ремиг фыркнул и тряхнул головой. Гетен рассмеялся.