Кости внутри
Шрифт:
— Ты умрешь до конца сражения. Галина, ты просишь меня пожертвовать тобой, как и предсказал Скирон.
— Нет, не так. Ты сам признался, что не можешь управлять теневой армией. Но я могу. Я заплачу цену в любом случае. Но они хотя бы не долго будут буйствовать под моим командованием. Мы оба знаем, что с тобой будет не так, — она сжала его руку. — Призови армию, Гетен. Закончим эту войну.
— Нет. Это безумие. Ты так себя ведешь, потому что боишься проиграть.
Слова стояли между ними стеной правды, высокой и широкой, скользкой, как древние стены
Гнев пылал в ее спине, в ее голове. Но он быстро потух, оставив после себя холодную тошноту. Гетен видел ее насквозь. Конечно. Как в ночь их встречи, когда он одолел ее простым заклинанием, запутав ее разум, раскрыв то, что вело ее — страх поражения.
Но больше у нее не было тайн. Конечно, он знал ее самый большой страх. Она не даст этому остановить ее. Она не могла. Ведьма инея вызвала теневую армию и чуть не стала ею управлять. Она показала, что это можно было сделать.
— Ты прав. Я боюсь поражения. Потому что тогда весь мир пострадает. Все и все, что я люблю, пострадают, умрут, а то и хуже, — она притянула его ближе. — Ты не можешь меня потерять? И я не могу потерять тебя. И я не могу ничего не делать, если есть хоть капля надежды, даже если план — самоубийство. Я лучше умру, зная, что ты будешь жить, чем буду жить, глядя, как ты и все страдают и умирают.
Гетен смотрел в ее глаза. Он опустил голову, стиснув зубы. Но когда он поймал ее взгляд снова, в его глазах была сталь.
— Я призову их, и я буду управлять ими. Не ты.
Галина пошла за ним в базилику.
— Но ты сможешь управлять собой? — она поймала его за руку, толкнула мужа в стену Ранита. Она смотрела в его темные глаза и спросила. — Ты сможешь потом отпустить ту силу?
— Придется.
Она смотрела в его глаза, но ему не хватало уверенности. Но Галина смолчала.
Они вернулись в базилику. Гетен снова отправился к прямоугольнику золотого мрамора, где когда-то давно стоял алтарь.
Звуки солдат и лошадей доносились до них с криками ворон, шум поднимался среди деревьев.
Он озарил пространство дюжиной шаров огня. Они висели в воздухе, переча природе, слушаясь его приказа. Он посмотрел в ее глаза.
— Я хочу, чтобы ты ушла. Но знаю, что ты не станешь.
— Мое место рядом с тобой и между моими друзьями и врагами.
Он вздохнул и обошел ее по кругу, дважды по часовой стрелке и один раз против.
— Не говори и не двигайся. Не привлекай к себе внимание теней, — он прошел в центр алтаря и закрыл глаза. Он протянул руки по бокам, начал заклинание на старом языке.
Гетен манил словами тени, они танцевали на далеких стенах. Они бросились вперед, чтобы окружить его и Галину. Черный пар поднимался из трещин в мраморе, принимал облики — генералы и офицеры с черными мечами. Давно мертвые маги, прикованные к холму Хараян для этого.
Черная броня Гетена покрыла тело, созданная из магии и теней, которые давно не давали ему покоя. Солдатов становилось больше с каждым словом, тени извивались, требовали освободить их из оков.
Галина видела эту армию раньше, вызванную Ведьмой инея и
Он предупредил ее не привлекать внимание теней. Но если она позволит ему забрать управление армией, он поддастся соблазну силы, и она потеряет его навеки.
Ряды теней росли, голос Гетена стал ниже, на его лице появилось желание. Он смотрел на нее хищно. Она дрожала. Она видела раньше этот голодный взгляд, ее муж предупреждал ее. Он сказал, что он был для нее опаснее всего.
Теперь она ощущала это.
И Скирон этого хотел. Бог смерти желал этого исхода. Херра-Томрума призвал теневую армию, убив ее, и захватил мир.
Галина сглотнула. Она не могла позволить Гетену вести армию, даже если этим она обрекала свою жизнь. Молясь, чтобы магия крови соблазнила его, она вышла из защитного круга, подняла кинжал и порезала ладонь.
— За мной, — сказала она, вкладывая годы командования армией в слова. — Я — ваш маршал. Следуйте за мной, и я дам вам свою магию крови.
— Кровь и кости, Галина! — прорычал Гетен, но было слишком поздно. Он не мог отменить ее предложение. Голод на его лице сменился шоком.
Тени окружили ее. Их сила билась в ней, усиливая биение сердца и мощь ее дикой магии. Теневая армия повернулась к ней, их становилось все больше, они поднимались из трещин в древнем полу базилики. Они проходили в темное кладбище, окружили цитадель, тянулись в деревню и лес.
Первыми были души мертвых теневых магов, скелеты, окутанные тьмой. Они потянулись к ее ладони. Их пальцы проходили сквозь ее плоть, тянули красные нити магии из крови в ее ладони. Они поглощали магию, стали плотными, снова обрели тела. Они улыбались, подняли ладони, любуясь серой плотью. Каждый вытащил из теней броню и мечи и отсалютовал ей.
Эту силу больше всего хотел Валдрам — армия нежити, слушающаяся только его, верная ему из-за своего существования. Эту силу искал Шемел, чтобы снова обрести плоть, возглавить армию товарищей и править миром смертных, будто полубог, питаясь душами невинных. И этой силы не хотел Гетен, он боялся владеть этой силой, боялся, что это уничтожит ее.
Мраморный пол и стены дрожали, армия собиралась в формацию. Галина повела их из здания на кладбище. Она отчаянно нуждалась в этой армии.
Она оглянулась. Гетен стоял на мраморном квадрате, опустив плечи. В глазах уже не было тьмы магии, там была печаль.
Галина потянулась к нему.
— Помоги мне.
Он покачал головой.
— Убить себя? Нет.
Она была права. Ее магия крови манила теневую армию больше, чем магия солнца Гетена. Ему нужна была некромантия, чтобы управлять ими. Или ее магия крови. Скирон знал это. Бог рассчитывал на это. Бог смерти в любом случае получил бы хаос от своего слуги. Как Шемел и Валдрам, Гетен мог поддерживать армию постоянно силой невинных душ. Это был план Валдрама. Потому он крикунами ловил души детей. И он почти преуспел.