Кости внутри
Шрифт:
За нее теперь билось лишь несколько тысяч. Армия Урсинума пострадала, но так было и с отрядами Налвики. Только прибытие Телеянска лишило ее победы.
— Зараза, — она прижимала к себе раненую руку. Агония вспыхнула, она долго и цветасто ругалась, это вызвало смех у нескольких солдат вокруг нее.
— Ты ранена, — сказал Гетен, ярость пылала в его глазах, пока он хмуро смотрел на вторгающуюся армию за его лесом.
— Это война. Такое случается. Как король Илькер?
— Жив, — он забрался в седло за ней. — Давай убедимся, что
Она покачала головой.
— Мне нужно к королеве и отрядам. Нужно помочь раненым, нужны еда и убежище. И мертвые…
— В Пустоте. Их тела будут питать лес.
Таксин сказал:
— Я справлюсь с солдатами.
Юджин добавил:
— Я займусь останками королевы.
Тон Гетена не допускал возражений, когда он сказал:
— Твое состояние — мой приоритет, жена. Илькер не в состоянии командовать, и Персинна должна вести Урсинум, — он прижался губами к ее уху и прошептал. — Нравится тебе это или нет, но сейчас ты — королева.
Галина вздохнула. Король и королевы командовали издалека. Они оставались в безопасности, направляли движение отрядов. Они были слишком ценными для боя. Валдрам и Илькер знали и игнорировали это. Теперь она собирала осколки армии Урсинума и сожженного королевства. А Налвика была без лидера.
— Он прав, — сказал Так. — Тебе нужно восстановиться, — он кивнул Юджину. — Мы справимся с выжившими.
— Еда для отрядов есть? — спросил Юджин.
— Всем не хватит. Им придется добыть еду в лесу, — ответил Гетен. — Но колодцы в деревне безопасны. Они могут набрать там воду и укрыться в домах, — он повернулся к Юджину. — Принеси тело королевы в цитадель Ранита.
— Займитесь ранеными, пока я помогаю королю, — приказала Галина. Она хотела увидеть брата, и отчасти из-за того, что хотела сама его убить.
— Король Илькер ранен? — спросила солдат неподалеку. Она поддерживала раненого товарища, в правой голени которого торчала стрела. Галина рассеянно подумала, были ли разбиты кости. Сможет ли мужчина ходить нормально, или он умрет от заражения?
Мужчина за ними прорычал:
— Ослеплен, пытаясь защитить королеву Амброзину от предателя Валдрама. Видел это своими глазами.
— Почему Налвика сделала это, ваша светлость? — спросила девушка, прижимая к груди окровавленную руку.
Столько ран, так много смерти.
— Его величество давно был ослеплен обманом Валдрама, — ответила Галина. Ее голос звучал для нее далеким. — Налвика не была вам союзником, — она выпрямилась в седле, подняла голову и расправила ноющие плечи. Она будет выглядеть величаво, это требовалось ее отрядам, хотя она хотела рухнуть в руках Гетена. Она устала, страдала от боли, сталь в позвоночнике была ржавой, почти крошилась. — Вы все отважно бились за Урсинум. Вашу верность королевству не забудут, — крикнула она раненым и окровавленным отрядам вокруг нее. — За королеву Амброзину отомстят. Обещаю.
Гетен шепнул лошади, и она помчалась галопом к цитадели
Галина не знала, была ли война проиграна, но первой цели она добилась. Она освободила мир от Валдрама. Она уберегла Фэдди. Налвика получит первую королеву.
Но цену заплатила вся Кворегна, и для Персинны цена была выше всего. Она помнила изломанное тело Амброзины и гадала, было ли потеряно слишком многое, и как им одолеть Шемела и армию фанатиков.
* * *
Галина дрожала и ругалась. Она была в чистых штанах, но только в повязке на груди. Боль от ран и влияние теневой армии были сильными, они отвлекали ее от нужд ее солдат, агонии брата, их ужасных потерь. Теперь она билась с желанием, и ей не нравилось ощущение. Потому она не допускала зависимость от ноколи в своей армии. Она прижимала большой палец к стежкам на раненых костяшках, стиснув зубы от боли.
— Это становится неприятной привычкой, жена, — буркнул Гетен. Он щипцами вытаскивал осколки брони из ее плеча, его руки были уверенными, он сосредоточенно хмурился.
Звуки страдания доносились в окно лазарета.
— Я всегда думаю, если буду дальше сражаться, боги заметят, что мне нужно, и даруют победу, — она хмуро смотрела на свои сломанные ногти. На них засохла кровь. — Что я сделала для этого народа? — она посмотрела на кровать, где лежал Илькер, одеяла и пол были в его крови. — Принесла смерть и страдания.
Таксин вернулся к Галине и Гетену. Его правая рука была перевязана, он кривился, когда двигал ею, но нужна была рана серьезнее, чтобы уложить его.
— Ошибаешься, Галина, — сказал он. — Ты принесла им надежду.
Она покачала головой.
— Я так не думаю.
Илькер сказал:
— Мы поговорим с отрядами Урсинума вместе, чтобы они знали, что ты теперь мои глаза и мой меч. Так они выберут воительницу и мага, а не безумного короля Налвики.
— Валдрам мертв, — ответила она.
Он сделал паузу.
— Да? Хорошо. Это хорошо. Ты его убила?
— Да.
— Кто ведет армию Налвики? — спросил он.
— Телеянск, — ответил Гетен. — Шемел захватил императора Локшина. Он воплощает Одного бога.
Илькер сжал кулаки.
— Это богохульство.
— Да, — ответила Галина и вздохнула. — Откуда тебе знать, что отряды Урсинума поверят мне, Ильк? Валдрам старался убить мою репутацию.
Гетен опустил щипцы с металлическую миску.
— И я почти не проявил себя.
Илькер отвечал медленно:
— Он сжигал нас. Рвал на куски. Я расскажу им правду. Я попрошу их увидеть то, что я не могу: верность Красного клинка не вызывает сомнений.
— Отряды видели атаку Валдрама, Галина, — добавил Так. — Они не забыли, что такое биться на твоей стороне. Ты продолжаешь, даже когда победа кажется безнадежной. Это дает солдатам сил.
Мужчина появился на пороге, рассеянно почесывая стежки на лбу, серебряно-красный цвет Эскиса был едва узнаваемым под грязью на накидке.