Костоправ. Книга 2
Шрифт:
— Всё, — сказал я. — Можем идти.
Рони, безмолвно следивший за мной всё это время, пробормотал:
— У меня нет одежды.
— Побежишь как есть, — произнёс Емрис и, опустив глаза, добавил: — Главное сапоги на месте.
Рони не стал спорить и подобрал с земли нагрудник. Заметив мой взгляд, сказал:
— Не бросать же.
— Уходим!
Теперь мы решились бежать к своей военной части. За время коротких остановок я успел исцелить остальных раненных. Если не считать далёкого собачьего
До Оикхелда мы добрались лишь к вечеру. Ориентируясь по солнцу, мы слегка отклонились от намеченного маршрута, однако быстро отыскали верное направление.
Солдаты брели из последних сил, едва волоча ноги. При виде знакомых стен в них будто вдохнули новую жизнь. Я поравнялся с Рони и произнёс:
— Ни слова о Мраке. Никому.
— Зачем скрывать от своих такую силу?
— Ты должен понимать, зачем.
Он открыл было рот, но осёкся. Нахмурился, шумно выдохнул:
— Я… я у тебя в долгу. Жизнью обязан. Если ты просишь молчать, значит, я буду молчать.
— Мы поговорим чуть позже.
Рони кивнул и больше не проронил ни слова. Дозорные заметили нас ещё на подходе, отчего на стене началось оживлённое движение. Не дойдя до ворот, я громко крикнул:
— Подразделение Эйдана Кастволка!
Один из караульных вышел к нам навстречу и неуверенно спросил:
— Господин Эйдан, это вы?
— Да.
Только сейчас я осознал, как выглядел со стороны: весь в крови и грязи, в обычной кольчуге, без верного коня. Даже цвета флага на нарукавной повязке не узнавались под бурыми пятнами.
Глаза дозорного расширились от удивления, когда он увидел Рони:
— Господин?.. Ваша одежда…
— Сгорела, — буркнул тот. — Сколько подразделений вернулось обратно?
— Пока лишь горстка бойцов из разных отрядов.
— А из пятидесятников кто-нибудь добрался? — уточнил я.
— Только господин Астрид.
— И всё?
— Да.
— Господин Торвальд у себя?
— Должен быть в своём кабинете, господин Эйдан.
Нас пропустили через ворота, и я отдал приказ солдатам:
— Возвращайтесь в казармы и приведите себя в порядок.
— Будет сделано, господин Эйдан!
— Идём к Торвальду? — спросил Емрис.
— Да.
— Я в казарму, — сказал Рони. — Не хочу разгуливать в таком виде.
— Мы сообщим о тебе, — произнёс я. — Иди.
Рони кивнул и торопливо удалился. Мы же с Емрисом отправились прямиком в центральное здание воинской части. Торвальд встретил нас ещё на улице — похоже, ему уже доложили о нашем прибытии.
— Чтоб им во тьме вечной скитаться… — пробормотал он, оглядев меня с головы до ног. — Вы ранены, господин Эйдан?
— Это кровь врагов, господин Торвальд, — произнёс я.
— Наше войско разгромлено, —
— Знаю, — процедил Торвальд. — Сколько людей вернулось с вами?
— Девятнадцать моих солдат и господин Рони, — ответил я.
— Где же тогда сам господин Рони? Он ранен?
— С ним всё в порядке, — сказал я. — Его одежда сгорела в ходе боя с магами, поэтому он отправился прямиком в казарму.
— Ладно… — вздохнул Торвальд. — А ваши солдаты как?
— Незначительные раны. Им нужен отдых и хорошая еда.
— Господин Торвальд, так что случилось? — спросил Емрис. — Почему мы встретили такое сопротивление?
— Ювийцы не могли дать отпор по всей границе, — ответил он. — Вместо этого они сосредоточили силы в нескольких точках, где проходили наименее защищённые части нашей армии.
— Я так и думал… — задумчиво сказал Емрис. — Сосредоточились на меньшем, чтобы нанести наибольший вред.
— Похожая ситуация ещё в трёх местах прорыва границы, — произнёс Торвальд. — Зато на остальных направлениях мы почти не встретили сопротивления.
— Сколько всего людей вернулось обратно?
— Не считая вас, шестьдесят восемь солдат. Больше половины из них — солдаты Йелнанов.
— Паршиво… — протянул Емрис.
— Это серьёзная пощёчина, но на общий ход кампании она не повлияет, — сказал Торвальд. — В целом вторжение можно считать успешным.
— «Успешным»? — криво усмехнулся Емрис.
— Таково донесение командования, — ледяным голосом сказал Торвальд, выпятив подбородок.
Похоже, эти слова не предназначались для наших ушей. Он спохватился:
— На сегодня довольно, господа. Вам нужно поесть и как следует отдохнуть.
— Вы правы, господин Торвальд.
Первым делом мы с Емрисом дошли до колодца и вдоволь напились холодной воды, отчего усталость навалилась с новой силой. Кольчугу и большую часть одежды я сбросил прямо у входа в казарму, а затем вошёл внутрь.
До меня донеслись приглушённые голоса Астрида и Рони, которые сразу же умолкли, стоило мне переступить порог общей комнаты. Астрид выглядел неважно: обе руки перебинтованы, распухшее лицо в синяках и пустой взгляд.
— Эйдан, Емрис, — вздохнул он, пытаясь улыбнуться. — Рад видеть вас живыми.
— Как ты, Астрид?
— Нормально… Раны неглубокие, заживут. Рони сказал, вы ушли с дороги?
— Как войско распалось, решили уходить через рощу.
— И правильно, — снова вздохнул он. — Мы тоже сразу свернули — только в другую сторону. Тех, кто отступал по дороге, поджидали в засаде.
Я переглянулся с Емрисом и спросил:
— Ты там был?
— Нет, — покачал головой Астрид. — Выжившие солдаты рассказали.