Косые тени далекой земли
Шрифт:
Он снова посмотрел на Риэ:
– Что случилось?
– Человек, который сейчас вышел, – майор Клементе, – проговорила она нахмурившись.
– Клементе? Вчерашний знакомый из службы безопасности, что ли?
– Да, он.
Кадзама тоже посерьезнел.
– И правда, это был Клементе. На нем тот же костюм, что и сегодня утром, так что сомнений нет. Но с чего это он, интересно, здесь бродит?
Не успел еще Кадзама
– Начальник секретариата Торрес может вас принять. С шести он будет занят, так что времени у вас не так много.
Женщина проводила их в большой кабинет. На светло-зеленых стенах висели портрет основателя Иностранного легиона генерала Хосе Мильяна Астрая и фотография генералиссимуса Франко. В центре комнаты стоял огромных размеров круглый стол, заваленный папками.
Из-за письменного стола в глубине комнаты встал почти лысый мужчина с острым взглядом. На нем был коричневый твидовый пиджак и аскотский галстук.[Галстук с очень широкими концами, вошедший в моду в середине XIX в.] На вид ему было лет пятьдесят пять.
Хозяин кабинета подошел к круглому столу.
– Здравствуйте, я – начальник секретариата Торрес. Я слышал, вы ищете сведения о японце, служившем в нашем легионе?
Рюмон пожал ему руку:
– Здравствуйте, меня зовут Рюмон. Я журналист одного токийского информационного агентства. Это – мои друзья.
Торрес показал знаком на стоявшие у круглого стола стулья, и трое пришедших сели.
Рюмон сразу перешел к делу:
– Я приехал в Испанию, чтобы собрать материал для статьи об одном добровольце из Японии, и хотел бы выяснить факты его жизни. Мне известно, что он во время гражданской войны вступил в Иностранный легион и сражался против Республики.
Торрес выпрямился и широко открыл глаза от удивления.
– Во время гражданской войны, говорите? Какими вы, однако, старыми делами интересуетесь… Так вы хотите сказать, что в нашем легионе во время гражданской войны был японский солдат?
– Совершенно верно. У меня есть свидетельство бывшего японского дипломата, который встречался с этим солдатом в Саламанке. Солдата зовут Сато Таро, в легионе его, по-видимому, звали Гильермо.
Торрес ненадолго задумался, затем пожал плечами.
– Я уже тринадцать лет работаю здесь начальником секретариата, но мне еще ни разу не приходилось слышать, что в нашем легионе во время гражданской войны служил японец. Мне говорили, что в шестидесятые действительно было несколько человек, но во время войны…
Получив отрицательный ответ, Рюмон был сильно разочарован.
Все же он собрался с духом и рассказал подробно о ходе своих розысков. Торрес внимательно выслушал его, не прерывая.
– В итоге мои походы в исторический и газетный архивы были бесплодны. Пожалуй, можно без преувеличений сказать, что вы – моя последняя надежда. Обратиться к вам мне посоветовал полковник Пинто, из Архива военной истории.
Рюмон закончил свой рассказ, и выражение
– А, полковник Пинто? Да, я хорошо его знаю.
– Полковник сказал мне, что материалы, касающиеся солдат Иностранного легиона, хранятся в генеральном штабе в Малаге. Это верно?
– Совершенно верно.
– Я слышал, что в вашей организации состоят не те солдаты, что служат в настоящее время, а уже вышедшие в отставку. Поскольку солдаты, воевавшие в гражданской войне, разумеется, уже в отставке, вероятно, их имена содержатся в ваших реестрах?
– Если солдат, которого вы ищете, еще жив, и притом нам известен его адрес, то его имя действительно должно быть в нашем реестре.
Торрес подошел к письменному столу.
Вернулся, держа в руках объемистый реестр, и, положив на стол, раскрыл его.
– Еще раз скажите, как звали человека, которого вы ищете?
– Сато. Таро Сато. Хотя, может быть, у вас он значится под именем Гильермо.
Торрес некоторое время поискал в реестре, затем, покачав головой, с сожалением проговорил:
– Ни Сато, ни Гильермо, да и вообще каких-либо японцев или эмигрантов из Японии у нас не значится. Либо он погиб на войне, либо не сообщил нам о своем месте жительства – одно из двух.
Рюмон понуро сгорбился.
– Как вы думаете, удастся мне выяснить это в Малаге?
– Если вы ищете солдата времен гражданской войны, в Малагу ехать бессмысленно. Регистрационные карточки того времени хранятся в штабе второго батальона в Сеуте.
– В Сеуте? – переспросил Рюмон ошеломленно.
Хотя Сеута и считалась испанской территорией, находилась она по ту сторону Гибралтарского пролива, на самом севере Африки, в Марокко. Перед глазами Рюмона на мгновение встали смутные очертания африканского берега, которые он увидел однажды издали, из порта Кадис.
Торрес поднял трубку и начал набирать номер.
– Вы поедете в Сеуту? – шепотом спросила Риэ.
– Да хоть на Южный полюс, если от этого будет хоть какой-то толк, – ответил Рюмон, теряя самообладание.
Встав, он полистал лежавший на столе реестр. В нем значились фамилия, год рождения отставного солдата, его адрес, полк, где он служил в момент отставки, ранг и тому подобное.
Действительно, фамилии Сато здесь не было. Разумеется, не было и фамилии Нисимура, да и вообще никаких имен, которые могли бы сойти за японские.
До Рюмона донесся голос Торреса. По-видимому, он звонил в штабы Сеуты и Малаги. Время от времени он надолго замолкал.
– Удивительно все-таки, – тихо начал Кадзама, – что и сейчас, когда после смерти Франко власть в руках социалистов, такая консервативная организация может совершенно открыто существовать. Вот этот начальник секретариата – он же из самых что ни на есть твердолобых правых, а?