Кот и его Хозяин

Суворов Алексей Александрович

Да, однозначно стоит, хоть пока и не совсем всё. Три головы лучше, чем одна. А недосказанное потом раскроется само собой.

– Даже приблизительно?

– Ну... как сказать... встречал я одного типа, который явно что-то знает, но рассказал он мне совсем немного. Он, когда я спросил его о Катастрофе, сравнил её с надувным шариком. Если его сдуть, то рисунок станет маленьким, даже измениться; если надуть сильнее, то по рисунку пойдут трещины, а если совсем переусердствовать, то шар лопнет. Тот человек сказал, что в нашем варианте самым точным будет второй случай.

Осмотрев

свою аудиторию, я пожевал губу. Метафора колдуна оказалась для близнецов непонятной, и ещё несколько минут я потратил на объяснения, как выглядит резиновый шарик с рисунком.

– Получается, что шарик - Земля, рисунок - рельеф, внешний вид нашей планеты, а Катастрофа - сдувание и надувание шарика, так?
– загибая пальцы задумчиво произнесла Саша.

– Я тоже так решил.

– Но тогда... что такое воздух, которым шарик надувают?

– Если тот человек и придавал ему какое-то значение, а это было наверняка, то пойди и спроси у него. Я не знаю.

– А зачем тебе повязка на глаз и перчатка на левой руке?
– влез в разговор паренёк.

Сестра его тут же одёрнула, но я ответил, постаравшись осторожно перевести тему. Этого им пока знать не стоит, я и сам не до конца понимаю собственные возможности. Да и, если честно, не хочу понимать.

– Катаклизмы, происходящие вокруг, редко когда не оставляют не человеке следов. Теперь мой черёд спрашивать. Извините, что ворошу прошлое, но не могли бы вы рассказать мне о себе? Хотя бы немного и вкратце.

Близнецы переглянулись. Первым начал Миша:

– Мы, как ты уже знаешь, близнецы, очень похожи друг на друга. Ма... нам говорили, что если Саша острижёт косы, то нас будут путать. Меня зовут Михаил Андреевич Кистяпин, сестру - Александра Андреевна Кистяпина. Нам четырнадцать лет. И... вроде всё...

Я кивнул. Пока действительно хватит, не стоит попусту тревожить воспоминания. Однако тут же, сам себе в противоречие, зачем-то тихо пробормотал:

– Знаешь, у меня тоже была сестра-двойняшка... хоть мы и были не настолько похожи, как вы.

– Она... погибла?

– Не знаю. Я с семьёй расстался ещё во время Катастрофы, и больше мы не виделись.

– Понятно...

Мы все немного помолчали, каждый обдумывая сказанное и услышанное.

– А откуда у тебя такое странное имя - Даниэль?

– Оно не совсем моё, родители дали мне другое. А так меня назвал мой друг... единственный друг, которого я встретил уже после Катастрофы.

В темноте кто-то тихо и мелодично засвистел, переходя с низких тонов на более высокие. Сглотнув и повернувшись ко мне Миша просипел:

– Кто... что такое Тени?

Я весело хохотнул, с чувством хлопнув себя по коленям.

– Спроси чего полегче! Они не полностью принадлежат нашему миру, а, значит, и объяснить их только с нашей точки зрения невозможно.

– Это... как?

– Я и сам не до конца понимаю, но так сказал тот тип, который сравнивал Катастрофу с надуванием шарика.

Неожиданно в одном из костров что-то щелкнуло, осыпав огненным дождём искр ближайших теней. Протяжный, режущий мысли визг взметнулся ввысь, многократно отражаясь от кривых стен, растворяясь в холодном лунном свете.

Пока

близнецы приходили в себя, я подкинул веток в притухший костерок.

– А какую территорию затронула Катастрофа?
– в конце концов возобновила разговор Саша.

– Думаю, весь мир. Мне встречались разговаривающие на английском, немецком, французском и испанском языках. А за первые две недели после Катастрофы, когда в Городе было ещё достаточно людно, я повидал все известные мне расы.

– Эти сооружения... Город... занимают теперь всю поверхность Земли?

– Нет, конечно нет. Есть и моря, и леса, и поля, и океаны. Есть и Город, а нам не посчастливилось оказаться именно в нём. Собственно, я с Скотом как раз собирались выбраться отсюда.

На мгновение отвлёкшись, я сменил позу, позволяя сонному коту забраться на колени.

– Почему это место называют Городом?

– А я почём знаю, - улыбнулся я.
– Почему Катастрофу называют Катастрофой, а Библиотеку Миров -Библиотекой Миров?

Близнецы вновь удивлённо переглянулись, и Миша задал следующий, вполне закономерный вопрос:

– А что это такое - Библиотека Миров?

Я, уже пожалев, что приплёл это красивое, но почти ничего мне не говорящее название, нехотя ответил:

– Не знаю, честно. Думаю, место, по странностям сравнимое с Городом, - и, увидев, что такой ответ их не удовлетворил, поспешно добавил: - Так, на сегодня вечер вопросов-ответов кончился, идите спать.

День для всех выдался не из лёгких, так что ребята послушно растянулись на карематах и почти сразу заснули. Только Миша, приоткрыв глаза и увидев меня, всё так же сидящего у кучи хвороста, тихо спросил:

– А ты?

– А я попозже. Спи.

Убедившись, что он заснул, я вытряхнул из коробка последнюю сигарету и, бросив картонку в ближайший костерок, закурил. Никогда не был любителем подымить, а вот теперь, когда никотин уже не оказывает совершенно никакого воздействия на организм, зачем-то начал. Зависимости у меня, как и следовало ожидать, не появилось, однако откуда-то выработалась забавная ассоциация: сигарета - проблема. Каждый раз, чувствуя сигаретный привкус во рту, мне кажется, что впереди стоит какая-то нерешённая задача, проблема, которую я должен распутать, как хитрый узел. Наверное, так и не получив желанного тумана в голове, я заработал стойкую неприязнь к сигаретам. Да, может это и к лучшему, что у меня стальные бронхи и лёгкие.

Пуская колечки дыма, я смотрел на Теней, живущих там, за чертой света, своей, не понятной простому человеку жизнью. Они ползали обманчиво-медленно, словно давая предполагаемой жертве расслабиться и предпринять отчаянную попытку проскочить мимо, из одного светлого пятна к другому, через губительную темноту. И стоит кому-нибудь решиться на этот отчаянный шаг, как их плавные, заторможенные, словно скованные движения ускоряются в разы, не теряя при этом ни доли своей грации и плавности. Миг - и от сумасброда остаются лишь багрово-алые брызги крови на стене, в которую повелители ночи утащили свою добычу. Тени завораживают, как завораживают движения грациозного тигра или гибкого гепарда. Удивительные существа, если их можно назвать существами.