Кот и его Хозяин
Шрифт:
Я знал, что раньше некоторые люди брали на себя ответственность, принимая к себе в семью кота (собаку, птичку, хомяка) и заботились о нем. Таким счастливчикам жилось вполне хорошо: исправная кормежка и ласка от хозяина, полное здоровье и безопасность... и еще много-много различных бонусов, по мимо одного - свободы. Как любят говорить сами люди - золотая клетка. Чаще всего они жили в квартирах и не имели возможности даже изредка выходить на улицу. А если кого-то и выпускали, то те либо рано или поздно либо терялись, либо сбегали, либо погибали. Именно таким "убеганцем" и была моя прабабка, рассказавшая эту истину бабке,
Видимо, задумавшись, как и я, о чём-то своём, он на несколько секунд прервал свой полубредовый монолог, впрочем, вскоре с каким-то странным выражением на лице продолжил:
– А знаешь, тебе повезло, что ты встретил именно меня. Я котов люблю. И вообще живность всякую. А кто-то другой мог тебя запросто съесть... Так что не вешай нос, всё просто замечательно, не правда ли?.. Только надо бы поскорее выбираться отсюда, а то неприятно было б вновь остаться без света, зажигалка вон едва-едва чадит...
Полностью согласен. Но вот только куда ты меня поведёшь? Если что, у меня в подвале есть личный источник освещения, слабенький, конечно, но на крохотную каморку, что я выбрал себе в лежбище, хватает. Впрочем, забудь то, что я тебе сказал. Всё равно она моя...
Огонек многозначительно зашипел и мигнул, впрочем, тут же выровнявшись.
А в прочем, разве у меня есть выбор?!
Решившись, я вновь ухватил растерявшегося... Хозяина?.. Да, пожалуй, именно так... и, потянув его за собой, отступил на пару шагов к выходу. Замер, выжидательное оглянувшись.
– Эй, стой, ты куда?
– голос у него, по-моему, был слегка разочарованный и неслегка испуганный.
Да не боись! Своих не бросаем!
Я отступил от него еще на шаг, опасно приблизившись к расплывчатой границе тьмы и света, вновь оглянулся.
Кажется, на этот раз до него дошло:
– Ты меня куда-то ведешь?
Дошло наконец-таки... Слышь, дылда, или как там тебя по фамилии-имени-отчеству, если ты так и дальше продолжишь думать заднепроходным отделом мозга, то сработаться у нас вряд ли получится!
Хозяин одним огромным шагом преодолел все то расстояние, что нас разделяло и посмотрев на меня, предложил:
– Ну что ж, веди, что ль?
И я повел.
Шли мы так: я подбегал к краю освещенного круга, на самую грань, там, где тени, обычные тени, вели завораживающую битву со светом, переплетаясь и впиваясь в наш пятачок спокойствия мёртвыми конвульсивными язычками. После ждал, когда мой благодетель приблизится. Затем все повторялось.
Выбравшись наружу, я как всегда на секунду замер, оглушенный разлитой тут Смертью. Особенно едко она чувствовалась именно ночью, когда на охоту выходят самые отвратительные и страшные порождения Катастрофы. Но Хозяин лишь на мгновение сморщившись, да, как мне показалось, слегка позеленев, обеспокоенно спросил:
– Что такое, Малыш?
Так, я свято надеюсь, это он не имя мне придумал? А то будет весело...
Стараясь не обращать внимания на бесшумно сопровождающих нас Теней, я провел его в свой Дом: маленькую (по человеческим меркам, разумеется) подземную клетушку, с трубой, пересекающей ее от стенки до стенки. На ней узким, охристо-жёлтым язычком пламени трепыхался мой Огонек. Чуть ближе ко входу на полу скомканной подстилкой лежало шерстяное одеяло, которое я, еще в первый день, ценой неимоверных усилий приволок с первого этажа,
– Это твой дом? Как тут... уютно!
– паренёк подошел ко мне, погладил, почесал за ухом. Я благодарно замурчался, теранувшись ему об колени, а затем и вообще попытался взгромоздиться на него, когда тот присел.
– Ну, ну, хватит!
– Хозяин, встав, осторожно спустил меня на холодный бетонный пол, но, несмотря на это, я всеми фибрами своей души чувствовал, что ему хорошо. Так хорошо, как не было уже очень, очень давно.
– Погоди немного, Пушистый. Нам поесть надо... и набрела ко мне тут одна идейка...
Он, загадочно улыбнувшись, отошёл к выходу, принялся копаться в рюкзаке, который там и оставил. Заинтригованный, я последовал за ним, уселся рядом, наблюдая, как из большого, явно самодельного мешка появляются самые разнообразные вещи. Небольшой раскладной ножик, отложенный в кучку с, как я понял, "полезными" на данный момент вещами. Ножницы, отправившиеся следом за ним, наполовину пустая зажигалка (Хозяин неприлично ругнулся, видимо, он даже и не подозревал о существовании такой полезно вещички). Тонкая стопка купюр, на которые мы вдвоём долго смотрели - он с кривой усмешкой, я с любопытством. К моему вящему разочарованию скатывать бумажки в шарики и бросать мне паренёк не стал, а, покачав головой, швырнул их обратно. Небольшой моток верёвки (на него тоже реакция была какая-то странная: "Да, Сэм, как всегда, оказался прав. Без верёвки - как без рук. Вот, в этот раз на тетиву пошла. Надо не забыть её потом перемотать, а то запутаться может..."). После из какого-то кармашка вывалилась толстый фотоальбом. Вздрогнув, Хозяин смертельно побледнел, и двумя пальцами, будто бы брал что-то омерзительное, закинул страшную находку как можно глубже. В самом низу же оказалась слегка помятая и дырявая баклага без крышки.
Достав её, он отрезал горлышко, откупорил доно. Затем, предварительно отогнув и смазав клеем края, водрузил свою конструкцию на трубу, как раз вокруг Огонька.
– Ну вот, другое дело!
– он явно был очень собой доволен.
– Теперь-то уж точно не задует!
Если честно, то смысл его действий я как-то не уловил. Всё равно же тут ветра никогда нет, от чего же тогда прятать свет, делая его ещё более тусклым?! А, да ладно, если ему так спокойнее...
Полюбовавшись своей работой ещё чуть-чуть, мой опекун вновь взялся за дело, пустив на дрова чем-то не приглянувшуюся ему дверь, что до того мирно стояло в дальнем углу. Заняло это всего-то примерно полчаса, а щепки так и летели из-под небольшого топорика на ярко-оранжевой, пластиковой ручки. Да, не только люди могут вечно наблюдать за чужой работой...
Пару раз за это время я пытался забраться в мешочек с дичью, оставшийся, как я думал, без присмотра. Что, к величайшему моему сожалению, успехом не увенчалось - оба раза Хозяин зорко пресекал любые посягательства на ужин. А я бы съел только немного, честно заработанную (ну хотя бы квартплатой!) половину. Или не только...
Тем не менее я бы с честью постарался сдержать аппетит!
Мясо сварили в красной кастрюльке, установив её прямо на прогоревшие, но сохранившие ещё нешуточный жар, угли. Кости оставили про запас - если завтра не повезёт, будет из чего сварить бульон. А вот требуха досталась персонально мне... Мррря-ау!