Кот, который проходил сквозь стены (сборник)
Шрифт:
Ему не ответили. Музыка гремела из маленького приемника на аптекарском столе.
Трое мужчин стали обыскивать комнату, Квиллер отметил про себя, что Бен вошел последним.
В помещении никого не обнаружили.
– Может быть, в приемнике автоматический таймер? – предположил Расс.
– Нет здесь таймера, – сказал журналист, выключая маленького нарушителя тишины. Взглянув на стол, он нахмурился. Бумаги были разбросаны. Стакан для карандашей перевернут. На полу валялись счет за телефон, адресная книга и серое перышко.
Когда они вышли из комнаты Кобба, женщины начали с опаской спускаться
– Все спокойно? – волновались они.
Клатра спросила:
– Если это человек, то куда он делся?
– Что это было? Кто-нибудь знает, что это было?
– Дурацкое радио, – ответил Расс. – Оно само включилось.
– Как оно могло само?..
– Не знаю, – ответил Квиллер.
Но он знал.
Собрание разошлось. Бен отправился в «Львиный хвост», а журналист открыл дверь своей комнаты и поискал взглядом котов. Юм-Юм сидела на холодильнике, с ясными глазами и настороженными ушами – и те и другие были чуточку великоваты для ее заостренной мордочки. Коко жадно глотал воду, распластав хвост по полу – как всегда, когда страдал от жажды.
– Ладно, Коко, – сказал Квиллер. – Как ты это сделал? Ты что, спелся с Матильдой?
Кончик хвоста легонько шлепнул по полу, но хозяин хвоста продолжал жадно лакать.
Квиллер задумчиво обошел свое жилище. Конечно, Коко может повернуть ручку радио, потершись о нее твердым маленьким подбородком, но как этот пушистый Гудини пробрался в комнату Коббов? Журналист отодвинул кровать, но прохода не обнаружил. Он попытался найти в ванной какой-нибудь люк (водопроводчики начала века очень увлекались люками), но не увидел там ничего похожего. На кухне имелась форточка, выходившая в коридор и предназначенная, по-видимому, для вентиляции; с холодильника на нее не трудно вспрыгнуть, но на форточке висел замок.
Зазвонил телефон.
– Квилл, – послышался приятный голос Мэри, – вы делаете что-нибудь с вашим коленом? По-моему, сегодня вечером оно у вас сильно болело.
– Я прикладывал холодные компрессы, пока не спала опухоль.
– Что вам нужно сейчас, так это инфракрасная лампа. Позвольте предложить мою.
– Я был бы благодарен, – ответил он. – Да, я был бы очень благодарен.
Готовясь к встрече с лампой, Квиллер надел спортивного вида шорты, неплохо выглядевшие прошлым летом на загородных пикниках, и полюбовался собой в большом зеркале на двери гардеробной, втягивая живот и выпячивая грудь. Он всегда думал, что ему пошла бы шотландская юбка. Ноги прямые, крепкие, мускулистые и умеренно волосатые – вид достаточно мужественный, но не зоологический. Припухлость вокруг левого колена, портившая всю красоту, к радости журналиста, почти исчезла.
Квиллер сказал котам:
– Ко мне придет дама, и я хочу, ребята, чтобы вы вели себя немного сдержаннее. Никаких шумных потасовок, никакой беготни, никаких вольностей!
Коко прищурил глаза и приподнял усы, как будто понимающе улыбался. Юм-Юм продемонстрировала свое равнодушие тем, что принялась разглаживать белоснежную шерстку на груди.
Когда пришла Мэри с корзинкой в руках, Коко с безопасного расстояния смерил ее оценивающим взглядом.
– Он не очень-то рад, – заметила мисс Дакворт. – Но в этот раз ведет себя поприличней.
– Он привыкнет к вам, – заверил Квиллер.
В корзине,
– У вас есть предположения насчет какофонии в комнате Кобба? – спросила она.
– Еще одна нелепость из тех, которые вечно происходят в этом доме… Кстати, почему Холлис Прантц не пришел на собрание?
– Половина антикваров не пришла. Они, вероятно, догадались, что тут будут собирать деньги на цветы.
– Прантц был тут сегодня днем. И искал какие-то старые приемники, которые Кобб якобы должен был ему оставить – так он сказал. Вы думаете, это правда?
– О, конечно! Антиквары большую часть денег зарабатывают, перепродавая товар друг другу… Колену тепло? Лампа не слишком близко?
Бульканье и шипение на кухне возвестило, что кофе готов. Новые звуки испугали Юм-Юм, и она забилась в угол, а бесстрашный Коко счел своим долгом проследовать на кухню и расследовать происшествие. Квиллер объяснил:
– Коко самоуверен, а Юм-Юм трусовата, как все кошки. Подозревая опасность, она предпочитает спрятаться. Она, если так можно сказать, кошка из кошек: сидит на коленях, ловит мышей – делает все, что им положено.
– Я никогда не держала котов, – сказала Мэри, разливая кофе по маленьким чашечкам и добавляя в напиток немного лимонной цедры. – Но я наблюдала за их грациозными движениями, когда занималась танцами.
– Никто не может «держать» котов, – поправил он ее. – Вы скорее делите с ними жилье на основе равноправия и взаимоуважения… Хотя котам каким-то образом всегда удается взять верх. Особенно сиамским.
– Да, некоторые животные почти как люди… Пожалуйста, попробуйте кекс, Квилл.
Он надкусил темный, влажный, таинственный, ароматный кусок кекса.
– Коко больше чем человек. Он обладает шестым чувством. Похоже, у него есть доступ к информации, которую мы не можем собрать, не затратив больших усилий.
Квиллер по-прежнему верил в это, хотя червь сомнения успел-таки прокрасться в его душу.
Мэри повернулась поглядеть на столь замечательное животное. Коко сидел, задрав ногу, и вылизывал основание хвоста. Не убирая розового языка, он встретил восхищенный взгляд мисс Дакворт нахальными глазами. Потом, завершив омовение, перешел к ритуалу затачивания когтей: вспрыгнул на кровать, поднялся на задние лапы и начал царапать стену там, где книжные страницы были наклеены внахлест и уголки соблазнительно отклеивались.
– Нельзя! Прочь! Брысь! – закричал на него хозяин. Коко подчинился, но не раньше, чем удовлетворился состоянием своих конечностей.
Квиллер продолжил объяснения:
– Коко когда-то дали словарь для заточки когтей, и теперь он думает, что можно использовать для педикюра любую печатную страницу. Иногда у меня появляется уверенность, что он умеет читать. Однажды с помощью словаря он помог мне раскрыть серию мошенничеств с произведениями искусства.
– Вы не шутите?
– Ни капли… Скажите, в вашем деле много обмана?