Кот, который умел искать мины (Оборотень в погонах)
Шрифт:
А вот четвертое тело, обнаруженное мной пролетом выше, явно не принадлежало при жизни к числу подчиненных Горбатого. Черный облегающий костюм, маска-шапочка, на перекрещивающихся на груди ремнях – полдюжины стандартных защитных амулетов.
– Странно, – вполголоса сказал Зорин, присаживаясь рядом. – Похоже на «Вихрь», но... – он небрежным движением раздернул ворот куртки убитого. – Креста на них нет.
– И жезл явно не казенный, – заметил я, поднимая валяющееся рядом оружие. Короткий черный жезл опоясан тремя полосками золоченой
– Может, кто из столичных контор и может позволить себе вооружать сотрудников такими штучками, – сказал я, – но для провинциального спецназа это слишком жирно. А судя по тому, что мы слышали, остальные были вооружены не хуже.
– Интересно, чем его убили? – пробормотал брат благочинный, стаскивая с убитого маску.
Под маской обнаружилось вполне обычное лицо молодого – вряд ли больше двадцати пяти – парня. Никакой гримасы ужаса или боли – спокойное, умиротворенное... разве что бледность какая-то нездоровая для столь свежего покойника. И тут меня осенило.
– Зубы ему проверь.
Склонившийся над телом Зорин недоуменно оглянулся на меня и, протянув руку, осторожно поднял верхнюю губу трупа.
– Привет от господина Кормильцева, – резюмировал я, глядя на небольшие, но вполне четко различимые клыки.
Значит, на улице еще ночь. А я гадал, сколько мы провалялись в отключке.
– Как думаешь, много их осталось? – озабоченно спросил Зорин.
– Надеюсь, что нет, – сказал я. – По правде говоря, я надеюсь, что их не осталось вовсе. Если я правильно интерпретировал последнюю перестрелку...
– Эй, Серов, – громко крикнули с улицы. – Кончай там дурака валять и спускайся.
– Кто это? – настороженно спросил Зорин. – ГБ?
– Нет, – я наконец позволил своей довольной улыбке вырваться наружу и расползтись на пол-лица. – Это мой личный спасательный отряд быстрого реагирования. Сейчас я тебя с ними познакомлю.
ИНТЕРЛЮДИЯ
Всеволод Серов
Они стояли молча в ряд, они стояли молча в ряд, их было восемь...
Не ожидал я их здесь встретить. Время еще не так чтобы позднее, да и район не тот. Не окраина.
А вот поди ж ты! На промысел вышли.
Очень мне они не понравились. И одежей своей, и тем, как стояли, улочку почти напрочь перегородив, и тем, что оружие среди бела дня держали напоказ – не только ножи-выкидухи, но и два кистеня, а ведь это уже статья полная, – а больше всего взглядом своим. Даже не волчьим – играл я как-то с волком в гляделки, не такой у него взгляд. А так разве что волчата глядеть могут, бешеные волчата.
Очень мне их взгляд не понравился. Я не мог его понять, понять, чем он вызван, и от этого начинал потихоньку злиться. На пьяных они были не похожи, по крайней мере на простых пьяных.
Я уж было прикинул, не
Богом клянусь, если бы я знал, чем это кончится, – бросился бы бежать сломя голову!
До них оставалось шагов пять, когда двое даже не шагнули – как-то по-змеиному качнулись мне навстречу. Один – человек с наголо бритой головой, второй, похоже, полукровка, то ли орк, то ли гоблин – приподнятая в кривой улыбке губа обнажила клыки.
Я остановился и медленно потащил из плечевой кобуры револьвер.
«Правило первое – достав оружие, будь готов стрелять!»
Там, за речкой, самым популярным наркотиком был чарс – мальчишки-разносчики предлагали его солдатам даром, деньги за него они получали от басмачей. Еще – анаша, гашиш... Вернувшись, я узнал про захлестнувший Стройку вал западной алхимической наркоты – «С40», «каскад», «голубые небеса». Но про «шрайк» я не слышал.
Говорили, что сначала его предлагали для военных, но он не прошел испытаний. Слишком много побочных эффектов, слишком велико привыкание, слишком... много «слишком». Нам тоже пробовали выдавать похожие вещи – и часовые начинали палить по гигантским змеям посреди плаца.
Наверное, если бы я достал обычный благочинный «доховин» или армейский «туляк», они бы еще могли отступить, даже под «шрайком». Но у меня был новенький ижевский «Рекс», офицерская модель – слишком хорошо для случайного прохожего, так, наверное, им подумалось.
Если они еще в состоянии были думать!
Они бросились на меня одновременно, и тут уже в дело пошли рефлексы – я отскочил в сторону, выделил самого опасного – этот! длинная цепь с приклепанным на конце шипастым шаром уже пошла на замах – повел стволом... Выстрел!
«Правило второе – стреляй в голову! Там не может быть кольчуги!»
Это было как в кошмарном сне. Револьвер плевался им в лица ослепительными сгустками огня, и они отшатывались на миг, а потом бросались снова и... Выстрел! Выстрел!
Курок щелкнул вхолостую. Я отбросил револьвер, перехватил падающую на меня руку с ножом, рванул ее вниз – и нападавший пролетел мимо, все еще продолжая сжимать застрявший в животе нож – отскочил, пропуская удар нунчаков, и рубанул последнего из стаи по шее.
Сзади раздался какой-то странный хекающий звук. Я оглянулся...
У него вываливалось из брюха по меньшей мере полсажени кишок, а он шел на меня, сжимая окровавленный нож в СЛОМАННОЙ руке – и при этом продолжал улыбаться этой безумной... нет, дьявольским оскалом.
И тогда я ударил, ударил что было сил, чувствуя, как трещат под кулаком ребра, ударил так, что он отлетел к противоположной стене.
Но не упал. Снова хекнул, качнулся, оторвался от стены и снова пошел ко мне жуткой, шаркающей походкой зомби.