Кот в мышеловке
Шрифт:
После её слов самодовольное выражение на его лице поблекло, но Олесе было наплевать. Когда Крутицкий вышел, она нашла в себе силы закрыть за ним дверь на замок. Вдруг ещё кто-нибудь ввалится…нежданный, незваный! И разрыдалась — вот и сказочке конец!
Сколько Олеся просидела, прислонившись к двери, она не заметила…
ГЛАВА 5
ГЛАВА 5
Утром я очнулась в своей родной кроватке, не помню, как до неё доползла. Было больно, горько, обидно. Свернулась в клубочек и разревелась по новой, хотя хотелось завыть. Зачем я вылезла из норки? Жила
Олеся ещё вчера на автомате вынула симку из телефона, поэтому звонков не ожидалось. Посмотрев на часы, встала, умылась, оделась, нацепила тёмные очки и поплелась на работу.
Едва вошла в главный вход, ей навстречу Татьяна.
— Серенькая, тебя Зоя Ивановна вызывает. Давай быстрее, шевели ногами!
Началось. Напревать! Олеся уже приняла решение и написала заявление об уходе, осталось уговорить начальницу, чтобы не заставила отрабатывать положенные две недели.
— Зоя Ивановна, здравствуйте! Вызывали?
— А ты у нас тихоня теперь в звёздах ходишь, — язвительно сообщила начальница и швырнула под нос Олесе несколько утренних газет, где на первой полосе её фото с Игорем Ростиславовичем с благотворительного вечера.
Цветочки были вчера, сегодня — ягодки! Даже если и сомневалась, уходить или нет, то теперь выбора не осталось. Не уйдёт, сожрут!
— Зоя Ивановна, извините, так вышло. Вот моё заявление об уходе…
— Заявление-то я подпишу, но две недели отработаешь, — злорадствовала начальница, — Крутицкому-младшему все подборки сделай сначала. Можешь по-семейному им на дом отвезти. Со старшим, значит, роман закрутила? Серенькая, а губа не дура, думала всех на крутом повороте обскачешь…
— Я пойду. Работы много.
— Ты мне похами! По статье уволю!
Зоя Ивановна ещё долго распиналась, но Олеся абстрагировалась, что толку что-то объяснять, оправдываться: выводы сделаны, запятая в предложение «казнить, нельзя помиловать» поставлена.
— Иди! И чтоб никаких замечаний, отлучек, ранних уходов и поздних приходов!
Все встречающиеся по пути к хранилищу сотрудника, особенно сотрудницы, при появлении Олеси замолкали, смотрели, как на прокажённую, а за спиной опять начинали шушукаться. Ясен пень, косточки перемывали! Как это Татьяна выдержала и ничего не высказала.
Забраться в норку и забыть! Две недели — не два года, придётся выдержать. Потом уволится и уедет, затеряется на просторах страны — была Серенькая и нет её, исчезла, испарила, как та Золушка, мать её!
— Олеся Серенькая! Ты б хоть телефон включила, что я теперь туда-сюда бегать должна! Нашли девочку на побегушках. Тебя Зоя Ивановна зовет, Крутицкий приехал.
— Иду, — тихо прошептала Олеся.
Впереди эшафот и гильотина ждёт свою жертву, а дамам не принято отказывать. Две недели и свобода! Велика вероятность, что Зоя Ивановна её и раньше выгонит, если Крутицкий потребует. С него станется — месть слишком сладка, чтобы от неё отказываться, такие крутышки, как Крутицкий никогда не отказывают себе в удовольствии. Смешно — крутышка Крутицкий! Э-эх, помирать так с музыкой, Вам ещё аукнется серенькая мышка, котяра самодовольный!
— Ты заснула? Или оглохла на радостях, звезда недоделанная?
Вот и от Татьяны прилетело.
— Слышу, иду! — отозвалась громче, а то ещё
Похоже, идти придётся под конвоем: кот боится, что мышь сбежит?
Утренний разговор с Зоей из головы не выветрился, а тут новая напасть. Сидят, смакуют приход Олеси, довольные, разве что не лопаются.
— Вызывали, Зоя Ивановна?
— Вызывала. Долго идёшь, с другого конца города добиралась что ли? — недовольный голос начальницы диссонировал с её «очаровательной» улыбкой, адресованной мужчине в кресле.
Решили с двух сторон мышь жевать, кто больше откусить успеет.
— Зоя Ивановна, ну зачем Вы так, — пожурил Крутицкий, видимо, решил, что раз заступается, девушка ему по гроб жизни теперь обязана будет.
Не на ту напал! Внимание притупляет, гад!
— Что Вы, Руслан Игоревич, у нас просто внутренние правила есть, поэтому и сделала замечание. Олеся Владимировна же меня поняла, — зыркнула в сторону сотрудницы и снова расплылась в улыбке.
— Извините, Олеся Владимировна, что вынужден был Вас оторвать от работы. Зоя Ивановна рассказала ещё в прошлый раз, какой Вы замечательный специалист, поэтому и решили, что только Вам можно доверить это поручение. Чтобы экономить время лучше всего нам с Вами работать, как бы в одной упряжке, тем более, что Вы можете мне очень помочь, исходя из темы Вашего диплома в институте, — заливался соловьём Крутицкий, ожидая реакции девушки, но её не последовало. Вздохнул еле заметно и продолжил, — У Вас появятся новые функции, но и оплата значительно повыситься, — выжидающе замолчал, не раскрывая суть предложения.
Ждёт, что заинтересованно начну расспрашивать, а вот фигушки. Удав раскрыл пасть, а мышка не спешит.
Олеся с абсолютно равнодушным видом взирала на спевшуюся парочку. Если бы не разница в возрасте, то подумала, что этих двоих связывает нечто большее.
— А это Вы зря, Олеся Владимировна, — тихо, будто в кабинете они вдвоём, неожиданно произнёс Руслан Игоревич.
Он что мысли читает? Держи лицо, Серенькая!
— Не совсем Вас поняла, простите, — недоумённый взгляд на мужчину.
Лучше бы не смотрела — в памяти всплыла вчерашняя сцена, и щёки предательски начали гореть.
— Зоя Ивановна, Вы посвятите Олесю Владимировну в её новый статус, или я? — доброжелательно подчеркнул, что хозяйка здесь Зоя.
— Руслан Игоревич, у меня встреча в министерстве, поэтому, если Вы не возражаете, то я бы вас оставила, чтобы вы всё сами обсудили. Новый контракт на столе. Кажется, с Вашей стороны замечаний нет.
— Да, думаю, что мы пришли к взаимовыгодному согласию. Я спонсорские деньги переведу, как договаривались, до конца недели.
Зоя расцвела. Ещё бы такую сделку провернула, потом слегка нахмурилась, что-то прикидывая.
— Олеся Владимировна, к нашему утреннему разговору мы вернёмся, но есть существенные изменения, надеюсь, Вы меня не подведёте? — в упор посмотрела, предупреждая, что никаких нарушений её планов не потерпит, а если Олеся помешает, то камня на камне от неё не оставит, раздавит.
Что они затеяли?
Оставаться наедине с Крутицким-младшим не хотелось, в душу закрался холодок, но вряд ли он вернётся к вчерашнему. Вновь перед глазами картинка: удав, гипнотизирующий мышь. Мысленно встряхнулась — две недели, только две недели.