Кот в мышеловке
Шрифт:
— Вы меня изнасилуете? — обречённо спросила Олеся, понимая, что ей с ним не справиться, если он решит её…
— Давай так, если ты сможешь сказать нет, то…
— Нет!
— Не сейчас, детка, не сейчас… Ты делаешь то, что я говорю, а потом разберёмся.
— Если я сделаю, то… Вы уйдёте? Совсем?
— Молчишь и делаешь, послушно делаешь то, что я скажу
— Хорошо…
ГЛАВА 7
ГЛАВА 7
Крутицкий отошёл к окну, словно что-то обдумывая. Олеся замерла.
Если добежать до двери, выскочить в подъезд…
— Даже
Олеся ошарашенно кивнула.
— У тебя музыкальный центр есть? Ну, плеер, на худой конец? И плазмы, в смысле телевизора тоже нет? Ну, хоть радио?
Девушка замотала из стороны в сторону головой.
— Нет! Понятно. А что ж ты делаешь по вечерам дома, когда одна?
— Читаю…
— Так что у тебя книги в коробках, а не на полках книжных шкафов?
— Так я снимаю квартиру.
— Поэтому деньги понадобились?
— Нет. Мне хватает зарплаты.
— Странная ты… Предлагаю потанцевать.
Олеся с недоумением посмотрела на незваного гостя, опять проблемы с головой? Но промолчала, боялась разозлить, вдруг снова взбесится. Она и так старалась не спорить и отвечала односложно, если только Крутицкий к ней обращался. Может, успокоится и уйдёт. Вещей немного, Олеся быстро соберётся и уедет, а книги потом попросит родственников забрать.
Этот псих внимательно что-то изучал в своём мобильном, удовлетворённо крякнул, видимо нашёл… и зазвучала мелодия. Очень знакомая…танго…
— Позвольте Вас пригласить? — галантно склонился перед Олесей, предлагая руку.
Девушка растерялась, но протянула свою ледяную ладошку. Когда-то, давным-давно, она занималась танцами. Олеся любила танцевать, и у неё отлично получалось, но однажды неудачно порвала связки, и о профессиональном занятии танцами пришлось забыть. Олеся не упускала возможность потанцевать, но уже на любительском уровне, так для души. Иногда ходила в различные парки, где проводились занятия по латине, танго… и отвлекалась от серости будней, отдаваясь целиком и полностью музыке, ритму… К сожалению, постоянного партнёра у неё не было. Хотя не так, многие бы хотели стать её партнёрами, но не только на танцполе, поэтому приходилось исчезать по-английски…
Крутицкий вёл уверенно, даже мелькнула мысль, неужели он во всём так хорош или есть пробелы. Форстеп, променад, прогрессивное шассе — названия фигур всплывали в памяти, а тело в руках прекрасного партнёра было послушно, но танго не было бы танго, если бы не противостояние и последующее отступление. Надо же! Давно Олеся не получала такого удовольствия от танца.
Отзвучали последние аккорды, но девушка не успела дух перевести, как зазвучала зажигательная самба. Самба-ход, виск, картаджака, пружина, ботафога, вольта… Страсть, но совсем другая, захватывала, плавила, растекалась по венам, будоража кровь.
— Мышка, мы с тобой идеальные партнёры, — бархатистый голос с хрипотцой прозвучал около ушка Олеси, опаляя горячим дыханием. Внутри всё неожиданно сжалось, напряглось и огненной лавой закрутилось в вихре новых, незнакомых ощущений. Жар сменялся ознобом, по телу пробегала волна за волной то мурашек, то каких-то покалываний,
Движение бёдрами и вибрация, пронизывающая обоих.
Мамочка моя, да Крутицкий возбудился не на шутку. Парочка таких па и они дотанцуются до постели.
Олеся резко остановилась.
— Что-то не так? — выдохнул Руслан Игоревич, притягивая партнёршу, — Сладкая девочка…
Не так! Всё не так! Совсем не так! Если б он знал, насколько прав насчёт девочки! Олесе совсем не улыбалось перейти в разряд женщин, когда мужчина её ненавидит. Она-то хотела совсем другого. Конечно, давно не грезила о принце на белом коне, хотя вранье — ещё как мечтала, но понимала, что это маловероятно, что встретит его в своей жизни. Да и не ездит королевич по архивам библиотек, пусть и крупных, в поисках серой мыши, обещающей превратиться из премудрой дурнушки в Олесю прекрасную. И всё-таки хотелось любви, взаимной любви, а не быстрого перепихона с незнакомцем, который добившись своего, уже через минуту, застегнув молнию на штанах, забудет о ней.
Олеся сделала шаг назад, потом ещё один и выставила, защищаясь, руки.
— Спасибо за танцы, конечно, но вроде мы хотели обговорить то недоразумение, что возникло.
— Ты это называешь недоразумением? — вопросительно приподнял бровь в ожидании продолжения Крутицкий.
— Э-э, да. Я хорошо отношусь к Вашему отцу, но Вы, кажется, в своих предположениях зашли слишком далеко.
— Ты хочешь сказать, что никаких планов относительно моего отца у тебя нет, — скривился Руслан Игоревич, презрительно оглядывая девушку с ног до головы. Скользкий, раздевающий взгляд заставлял нервничать и сбиваться с мысли, — или решила, что сын интереснее?
— Слушайте, мне не нужен ни Ваш отец, ни Вы! Оставьте меня в покое, — внутри начала зарождаться паника, грозившая перейти в истерику, — Я живу тихо. Хожу на работу. Пару раз сходила в театр и на выставки. С Вашим отцом. По его приглашению, — Олеся выдавливала из себя каждое предложение, боясь спровоцировать мужчину на неадекватные поступки, да и страх иссушил горло так, что вместо нормальной речи она издавала сдавленные хриплые звуки, — Пожалуйста, уйдите.
— Я никогда не останавливаюсь на полпути! Запомни! Хочешь слинять безнаказанно? Не получится! Отец никогда бы не пошёл на то, чтобы обыкновенную девку нарядить в платье моей матери, украсить её драгоценностями и притащить на вечер, где полно общих знакомых. Как тебе удалось его на это развести?
— Я никого не разводила — голос срывался. Надо бы взять себя в руки. — Я не понимаю, с чего Игорь Ростиславович пригласил меня на этот вечер, почему передал это платье! Мне ничего не надо от вас! От вас обоих! Мало того, что Вы меня унижаете, из-за Вас я осталась без работы, обо мне все теперь думают чёрте что!
— Тут ты ошибаешься, детка! Ты работаешь у меня! Напомнить, что подписала договор?
— Да я его подписала только для того, чтобы Вы отстали! Можете им подтереться! Я не собираюсь у Вас работать.