Котенок 2. Охота на Лигра
Шрифт:
«И без вас знаю, профессор».
— Поэтому вы нам так нужны, Гетен, — проговорил Нигай. — Кэя пережила серьезный стресс. Нам очень хотелось бы узнать, не нанес ли этот стресс непоправимый ущерб.
— Я сюда за гибридом прилетел, а не девок твоих лечить, — отрезал Гетен. — Так что ведите к нему и закончим на этом.
— Не волнуйтесь, вы заберете гибрида, как я и пообещал… но только если он не окажется слугой рептилоидов. Но сначала давайте выясним, является ли Кэя слугой рептилоидов. Ведь именно она заставила меня вытащить этого гибрида из
Удивленный Гетен всмотрелся сначала в темень Нигаевских глаз, а потом в зелень моих и, хмыкнув, проговорил:
— О гибриде я был предупрежден. А о девчонке… Странно говорить это, Нигай, но я реально рад, что ты меня пригласил.
— А мы рады, что вы прилетели, — ответил капитан, как всегда, учтиво.
— Реально рады, — добавила я. И что самое приятное — не солгала.
Центавриане никогда не сравнятся с лирианцами в искусстве распутывать клубки энергий, определять по цветам и объемности ауры о телесных и душевных болезнях человека. Грубо взломать сознание, чтобы прочитать мысли и изучить воспоминания, центаврианские психокинетики могут, но и только. Чтобы узнать больше, о неосознанном, например, о скрытых мечтаниях, смутных желаниях, о ранах и рубцах души, нужен лирианец, причем не обычный психокинетик, а мастер своего дела, служитель Дома Жизни с большим опытом.
Ларио Гетен — человек науки, но его умения расшифровывать сложные узоры энергий явно взращены не в университете. Чтобы понять, что со мной случилось, а что не случилось, ему ничего не требовалось, кроме тишины. Возложив руку мне на лоб, он сосредоточился и начал читать. Прикосновение его ладони было теплым, успокаивающим, но это не умерило снедающей меня тревоги. Я снова и снова мысленно возвращалась к разговору с майором из РО и вспоминала, о чем он говорил: «Вы пережили внушение», «Вы действуете так, как вам внушили», «Вас бы не отпустили с Тои просто так», «Вы все — вечные подозреваемые»…
Центавриане не смогли понять, пережила ли я внушение, но Гетен сможет, ведь психические травмы — это его излюбленная сфера интересов. Он единственный специалист, который убежден, что от последствий внушения можно излечить любого — и гибрида, и человека.
Когда лирианец убрал ладонь с моего лба, и Нигай тут же потребовал ответа:
— Ну? Что?
Гетен поднял на него глаза, приобретшие завораживающий фиолетовый цвет, цвет активной энергии эо, и спросил:
— Что ты хочешь услышать?
— Правду.
Лирианец зевнул, потянулся, словно бы работа со мной утомила его, и подошел к столу, на котором стояла заранее припасенная бутылка воды. Взяв бутылку и открыв ее, он выпил всю воду. Мы терпеливо ждали, пока он напьется и заговорит, но он из чистой вредности медлил с ответом.
— Гетен, — угрожающе проговорил Нигай. — Правду. Или никакого гибрида не получишь.
— Да расслабьтесь. Нет внушения, нет. Девчонка чистенькая.
Я не спешила радоваться — Гетен может и солгать. Или ошибиться. Поэтому так и осталась на месте,
— Официально специалистов, способных увидеть следы внушения, нет, — сказал Нигай. — Считается, прямое внушение рептилоида не определить. Ваши методы работы с гибридами и жертвами пока не признаны Советом, как заслуживающие доверия.
— Тогда какого цвина ты меня пригласил? — тут же взвился Гетен.
— Я лишь хочу, чтобы вы осознали: ваша ошибка может дорого стоить Федерации. И мне. Эта девушка, — капитан указал на меня, — на моем попечении, под моей ответственностью. Я должен знать точно, слуга она, или нет.
— Она слуга, — ответил лирианец, и мое сердце от такой новости превратилось в желе и стекло куда-то вниз по ребрам. — Но не рептилоидов слуга, а твоя. Можешь быть уверен: что бы она ни чувствовала к тебе, ее послушание обеспечено.
— Я знаю, что она чувствует, — сказал Нигай (в это время мое растекшееся сердце снова начало отвердевать). — Значит, она чиста и внушения нет… Хорошо. Кэя, дорогая, — обратился он ко мне, — иди к себе и отдохни. Гибрида мы навестим сами.
— Нет, — хрипло возразила я, — пойду с вами. Хочу увидеть Тенка.
— Тебе реально лучше отдохнуть, — встрял Гетен, и что-то в его взгляде убедило меня, что лучше не спорить.
Мы вместе вышли из кабинета Нигая, после чего мужчины направились к гибриду, а я — к себе в комнату. Шла я медленно, ничего вокруг себя не слыша и не видя, на автомате. Ответ на один из мучивших меня вопросов получен, но напряжение еще не скоро отпустит. Слишком уж я нервничала, и слишком уж нерадостным выдалось последнее время.
«Пожалуйста, Звезды, сделайте так, чтобы Гетен смог забрать Тенка!» — пожелала я. Потому что только обещание, которое я дала гибриду, удерживает от того, чтобы не послать Нигая с его приказами куда подальше.
Оказавшись в своей комнате, я легла на кровать и сразу заснула. Засыпая, я улыбнулась: Гетен все-таки немножко помог мне, подлечил. Проснулась я спустя несколько часов, от мерзкого сигнала оповещения о том, что кто-то стоит у двери, и не менее мерзкого звука голоса какого-то военного:
— Гражданка Миктула! Капитан ждет вас!
Поморщившись — надоели эти военные, сил нет — я встала, потянулась и, сказала громко в дверь:
— Через двадцать минут.
— В релакс-модуле, гражданка Миктула!
— Я вас поняла.
Военный отошел, наконец, от двери. Умывшись, причесавшись и надев другой костюм, я вышла из комнаты, а потом и из жилого модуля, и быстро дошла до вирт-комплекса, у входа в который стояли Нигай с Гетеном. Оба внимательно на меня уставились: первый с подозрением (не случилось ли со мной ничего эдакого во время сна?), а второй с удовлетворением (его лечение однозначно помогло).
— Как ты себя чувствуешь? — мягко спросил Нигай.
— Отлично. Что с гибридом решили?