Коварный повеса
Шрифт:
А может, враги ее отца — его друзья? Только этим можно было объяснить то, что она знала о его юношеских выходках. Значит, он должен был объяснить ей, что не следует его опасаться, что он поможет ей в любом случае.
Энтони выбрался из экипажа недалеко от школы, чтобы проскользнуть туда незамеченным. Войдя через черный ход, он поднялся наверх по лестнице для слуг. Теперь оставалось только надеяться, что Мэдлин опять появится рано.
Заглянув в классную комнату, он вздохнул с облегчением — Мэдлин была там. Но с ней была и миссис Харрис —
Но что миссис Харрис здесь делала так рано?
— Доброе утро, лорд Норкорт, — сказала директриса. — Вы сегодня приехали раньше, чем обычно, не так ли?
— Как и вы, — кивнул Энтони. Взглянув на Мэдлин, он понял, что она ужасно нервничает. Очевидно, появление директрисы застало и ее врасплох. Черт возьми, что тут происходит?
А миссис Харрис с интересом поглядывала то на Мэдлин, то на него.
— Полагаю, вы надеялись поговорить с мисс Прескотт наедине, — сказала она неожиданно.
— Да, разумеется, — кивнул Энтони. — Нам с ней нужно обсудить мои уроки на эту неделю. Мы вряд ли можем делать это при девочках. Поэтому я и приехал сегодня пораньше. — Пристально взглянув на миссис Харрис, он добавил: — Надеюсь, это дозволено. Или вы возражаете?
Миссис Харрис проигнорировала его вопрос.
— Мне надо серьезно поговорить с вами обоими, — сказала она. — Давайте перейдем в мой кабинет.
«О Боже, неужели она что–то знает?» Энтони взглянул на Мэдлин, но та тотчас же отвела глаза. Ему следовало поговорить с ней немедленно, но они никак не могли это сделать при директрисе.
Все трое вошли в кабинет, и миссис Харрис, указав на стулья перед ее письменным столом, сказала:
— Садитесь, пожалуйста.
Когда они садились, Мэдлин бросила на него выразительный взгляд. Было очевидно: она пыталась предупредить его о чем–то — но о чем?
— Слушаю вас, — сказал он, посмотрев на директрису.
Усевшись за стол, миссис Харрис взглянула на Мэдлин, потом повернулась к Энтони.
— Буду говорить с вами откровенно, — заявила она. — Вы должны признать правду, лорд Норкорт. Ваш ранний приезд не имеет никакого отношения к урокам, а касается вечеринки с веселящим газом, которую ваш друг устроил в субботу. На вечеринке была и Мэдлин, не так ли?
Энтони в растерянности молчал.
— Миссис Харрис, я же говорила вам, что я не…
— Помолчите, мисс Прескотт, — перебила директриса. — Я хочу услышать объяснения лорда Норкорта. А вы, пожалуйста, не вмешивайтесь, иначе я попрошу вас выйти из кабинета.
Энтони нисколько не сомневался: миссис Харрис узнала о вечеринке вовсе не от Мэдлин. Изобразив удивление, он пробормотал:
— Простите, но я понятия не имею, о чем вы…
Директриса посмотрела ему прямо в глаза:
— Неужели, лорд Норкорт?
— Поверьте, я действительно ничего об этом не знаю. Какой мой друг устроил вечеринку с веселящим газом? И как на ней могла присутствовать мисс Прескотт? Это вряд ли позволительно для такой леди, как она.
— Вот именно, —
Энтони решительно покачал головой:
— Нет, ничего. — Ему ужасно не хотелось лгать женщине, которую он уже начал уважать, но какой у него был выбор?
Директриса вытащила из ящика листок бумаги и положила его на стол.
— Это письмо я получила вчера от человека, которому всецело доверяю. Значит, я должна считать, что он лжет?
После недели, проведенной в школе, Энтони прекрасно знал: человек, которому директриса «всецело доверяла», — это кузен Майкл, ее таинственный покровитель.
Он пожал плечами:
— Я не знаю, следует ли вам принимать во внимание это письмо. А что в нем…
— Мне сообщают, что маркиз Стоунвилл, ваш ближайший друг, устроил в своем поместье вечеринку с веселящим газом. — Директриса опять взглянула на Мэдлин. — И на этой вечеринке была некая молодая дама, миссис Брейхем. Судя по описанию, она удивительно похожа на мисс Прескотт. Что вы можете сказать по этому поводу?
Энтони снова пожал плечами:
— А что я могу сказать? Вероятно, вам следует узнать побольше подробностей. Очевидно, человек, написавший вам, сам был там гостем.
Директриса вспыхнула.
— Нет, он не был гостем! Он совершенно ясно дал это понять. Но он слышал о вечеринке от знакомых.
— А–а, теперь понятно… — с усмешкой протянул Энтони. — Знаете, мои друзья–адвокаты называют это показаниями с чужих слов. Такое ни в одном суде не допускается.
— Здесь не суд, сэр! — строго проговорила директриса. — В этой школе я устанавливаю порядки. И я хочу знать правду.
Покосившись на Мэдлин, Энтони заметил отчаяние в ее глазах. Черт бы побрал эту миссис Харрис!
— Боюсь, что ничем не могу вам помочь, — сказал он. — Если мой друг и устроил такую вечеринку, я ничего не знаю об этом. И я считаю, что мисс Прескотт никак не могла рисковать своим местом в школе и репутацией. Она не могла присутствовать на такой вечеринке. Думаю, она скажет вам то же самое.
— Я говорила с ней, — кивнула миссис Харрис. — Она тоже все отрицает.
— Тогда вот вам и ответ.
— Нет, не уверена. — Директриса покачала головой. — Но прежде чем мы продолжим этот разговор, я хочу кое–что прояснить. Ваше поведение в школе до настоящего момента было лучше, чем я ожидала. Я бы даже пошла дальше и сказала, что вы очень помогли моим девочкам. Поэтому я склонна считать, что вы не имеете отношения к вечеринке. — Миссис Харрис на несколько секунд умолкла, потом вновь заговорила: — Но кое–что очень меня смущает. Насколько я знаю, Брейхем — фамилия вашей бабки по материнской линии, и это указывает на то, что женщина, присутствовавшая на вечеринке, могла быть как–то связана с вами. Следовательно, она либо является вашей родственницей, либо… — Директриса взглянула на Мэдлин. — Возможно, мисс Прескотт назвалась так для того, чтобы отвлечь подозрения от себя и бросить их на вас.