Ковбои и индейцы
Шрифт:
— Господи, — вздохнул он, — я-то думал, вы потому и пришли.
В задней комнате зазвонил телефон, но мистер Патель не пошел снимать трубку. Только заговорил громче, чтобы перекрыть трезвон:
— Можно спросить вас кое о чем, Эдди?
— Само собой.
— Неужели вы ничего о ней не знали?
— Что вы имеете в виду, мистер П.?
— О ее прошлом?
— Кое-что, совсем немного. Что вы хотите этим сказать?
— Вам известна ее история? — Мистер Патель с досадой посмотрел на телефон, словно взглядом мог его утихомирить. — История ее семьи? Она когда-нибудь рассказывала вам об этом?
Нет, ответил Эдди. Он понятия
— И вы не знаете, почему она приехала сюда?
Нет, Эдди и этого толком не знает.
Казалось, разговор продолжался уже очень долго, хотя на самом деле прошло всего несколько минут. Оба неподвижно стояли в холле, будто дети, играющие в «замри». Телефон умолк, потом зазвонил снова. Мистер Патель переключил его на автоответчик.
— В своей жизни она видела много горя, Эдди, — сказал он.
— Что случилось? Она не заболела? С ней все в порядке?
Мистер Патель обернулся к нему.
— Да, конечно, — улыбнулся он. — Не поймите меня превратно. С ней все в порядке. Безусловно. — Красивое лицо мистера Пателя озарилось улыбкой, он схватил Эдди за руки. — С ней все хорошо! — Он снова засмеялся. — Но неужели вы ничего не знаете?!!
Да нет же, повторил Эдди, он вправду ничего не знает.
— Она вышла замуж, Эдди! Наша малышка Марион замужем.
У Эдди перехватило дыхание, будто от резкого удара в живот.
— Она вернулась в Ирландию. Я был уверен, что вы знаете. Она говорила, что пыталась с вами связаться. Том Кланси. Парень из ее родного городка, учился на священника, но бросил учебу. Марион снова встретилась с ним вскоре после вашего исчезновения. Она была так расстроена, когда вы ушли, поэтому мы отправили ее домой, чтобы отдохнула недельку-другую. А потом она позвонила. Теперь она живет там и очень счастлива. Мы с миссис П. ездили на свадьбу. У ее мужа небольшой бизнес там, в городе. Закусочная. Мы познакомились с ее отцом. Какой персонаж!
— Да, — хрипло выговорил Эдди. — У него нет носа.
— Верно, — кивнул мистер Патель, — так и есть. Он очень хорошо отзывался о вас, Эдди. И вообще, все очень сожалели, что вы не смогли приехать на церемонию.
— Вы правда встречались с ее отцом? — спросил Эдди.
— Да, — подтвердил мистер Патель. — Конечно, в прошлом у них с Марион были кой-какие трения, печально, но факт, однако ж в принципе он человек хороший, и сейчас отношения у них налаживаются. Оба стараются понять друг друга. Марион живет на той же улице, и скоро у нее будет ребенок.
Ноги у Эдди стали вдруг как ватные.
— До чего же красивая страна, Эдди. Я никогда в жизни не видел таких закатов. Никогда. А эти величественные горы…
На Эдди накатила дурнота. Он оперся о стойку растопыренными пальцами, стараясь удержаться на ногах.
Мистер Патель перестал рассказывать о низеньких каменных стенках, об уютных домиках, о глубоких синих озерах и об огромном дружелюбии простых людей. Он заметил, что Эдди неважно выглядит, и предложил ему выпить. Эдди не мог вымолвить ни слова. Одним глотком осушил стакан — виски обожгло горло, из глаз брызнули слезы. Мистер Патель вызвался спеть ирландскую песню, чтобы взбодрить его, и затянул, дирижируя сам себе:
Любовь и портер старость приближают, Любовь и виски к седине приводят, Люби, коль исцеленье не приходит, А я в Америку сейчасМистер Патель умолк, прекрасные глаза подернулись мечтательностью.
— Красивая страна, — вздохнул он, печально качая головой, — и так жаль… История. До чего же все печально.
Тишину вновь разорвал телефонный звонок.
— Вы не согласны, Эдди? Вам не кажется, что это очень печально? Все, что там происходит?
67
Перевод Е. Пучковой.
— О чем вы? — с трудом выдавил Эдди.
— Ну, обо всем, что вы причиняете друг другу, — пояснил мистер Патель.
— Ах, вот вы о чем.
Да, сказал Эдди, это вправду очень печально, но мистер Патель уже снял телефонную трубку и потому пропустил слова Эдди мимо ушей. Потом с удивленным выражением лица протянул трубку Эдди.
— Эдди Вираго! — послышалось сквозь треск помех. — Я уже который месяц пытаюсь связаться с тобой, старый хитрый пес! Это Киеран Кейси… По поводу студенческого займа. Мне придется завести на тебя дело, Эдди, хе-хе-хе! Будь осторожен, Эдди, иначе я выйду на тропу войны и сниму с твоей башки скальп вместе с этим петушьим гребнем!
Когда мать открыла Эдди дверь, в первую минуту он ее не узнал.
На ней были модные джинсы «Ливайз» и теплая белая кофта с черно-белой аппликацией — фигуркой ковбоя. Волосы были изящно подстрижены и выкрашены в непривычный золотисто-рыжий цвет, отчего она казалась моложе и красивее, чем запомнилось Эдди (если ирландцу пристало говорить так о матери). С виду этакая певица кантри из Теннесси, а не бывшая жена дублинского банковского служащего. Судя по всему, она тоже удивилась, увидев Эдди, и в первые мгновения не могла произнести ни слова, поскольку, открывая дверь, что-то жевала, — только широко распахнула глаза и радостно всплеснула руками. А едва Эдди переступил порог, она расплакалась.
— Дай мне на тебя посмотреть, — сквозь слезы твердила она.
Прихожая маленького домика была чистенькая и белая, вдоль лестницы на серой стене висели прямоугольнички акварелей. Из кухни наплывал запах теплого хлеба и чеснока. Мать обняла Эдди, и он тоже заплакал, крепко обнял ее и отпустил, только когда в прихожую неторопливо вышел широкоплечий здоровяк. На лице у него читалось обеспокоенное любопытство. Эддина мать босиком на полу, выложенном мелкой черно-белой плиткой; ногти у нее на ногах розовели светлым лаком.
— Реймонд, — сказала она, не глядя на вошедшего, — это мой сын Эдди.
Здоровяку Реймонду было лет шестьдесят, а то и чуть больше, загорелое лицо, крепкая мускулатура, счастливая улыбка. Судя по выговору, коренной лондонец. Напомаженная серебристая шевелюра зачесана назад. На нем была зеленая клетчатая рубашка без воротника и вельветовые брюки, живот свешивался поверх ремня. Он напоминал строительного рабочего или, к примеру, водопроводчика, но не был ни тем, ни другим. Он занимался джакузи. По крайней мере, так он сказал, когда мать Эдди попросила его рассказать что-нибудь о себе. Реймонд вытер руки о штаны, потом крепко пожал Эдди руку и долго ее не отпускал. Он пришел из сарая, где колол дрова, и от него сладко пахло древесными щепками. Он угостил Эдди жвачкой. Даже пальцы у него поросли волосами. Эдди улыбнулся.