Ковчег изгоев

Куницына Лариса

— В себе? — я всерьёз задумалась, прислушиваясь к тому ответу, который готов был сорваться с губ. — Конечно, как всегда… — прозвучал он, и я усмехнулась.

— Я думаю, что они бояться тех, кто уверен в себе, — неожиданно произнёс он. — Тех, кто не нуждается в них.

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась я.

Он устало закрыл глаза.

— Извини, я устал. Мне страшно засыпать, потому что я боюсь, что, проснувшись, я пойму, что всё это сон. И ты тоже… Но природа берёт своё.

— Спокойной ночи, Таро. Пусть тебе приснится дом, а, проснувшись, ты поймешь, что стал

ближе к нему. Увидимся утром.

Я ушла, размышляя над его странными словами. Они были сказаны не зря, но он почему-то не стал объяснять, что имел в виду. Может, не знал сам, а, может, считал, что, лишь додумавшись до ответа, я смогу извлечь из этого какую-то пользу.

Вернувшись в свою каюту, я поняла, что не хочу оставаться в ней. Она по-прежнему была чужая и неуютная, в ней ощущалось чужое присутствие. Я осмотрела все комнаты и шкафы, заглянула под диваны, потом с сомнением взглянула на компьютер, но не стала его включать. Вместо этого я достала сумку и, сложив туда вещи, вышла. Пройдя по коридору, я остановилась у другой двери и нажала на кнопку звонка. Дверь открылась.

— Я поживу несколько дней у тебя? — спросила я.

— Чем дольше, тем лучше, — ответил Джулиан, подхватив мою сумку.

Перешагнув порог, я поняла, что вполне имею право на маленькую передышку.

Часть 8

Утро не было солнечным и ярким, но и жизнь не казалась мне такой уж мрачной. Мне вовсе не хотелось вылезать из постели, и я нежилась под одеялом, слушая, как шумит вода в душе. Потом я услышала шаги босых ног. Джулиан в уютном халате цвета бургундского вина появился из ванной комнаты, заметил, что я проснулась и, чуть усмехнувшись, вышел в гостиную. Вестником о его возвращении был умопомрачительный аромат кофе, в считанные мгновения заполнивший всю спальню. Джулиан вернулся с подносом, на котором стоял кофейник, две чашки и сахарница. Мы оба любили крепкий чёрный кофе, но я, в отличие от него, без сахара. Поставив поднос на широкую кровать с высокой резной спинкой, он прилёг рядом, разливая кофе.

— Как настроение? — спросил он.

— Лучше, чем вчера, — сообщила я, заметив, как с мокрых волос по его щеке побежала капелька воды.

Поймав капельку, я слизнула её с пальца. Джулиан рассмеялся.

— У тебя игривое настроение. Может, стоит устроить выходной?

— Не сегодня, — вздохнула я, взяв из его рук чашку. — Сперва нужно разобраться с врагами, а потом…

— Понятно, — кивнул он. — Потом мы отпразднуем победу.

Пока мы пили кофе, он посматривал на меня с задумчивой улыбкой.

— Что? — шёпотом спросила я.

Он пожал плечами.

— Странная мысль пришла в голову. Что этот звездолёт — наш первый общий дом.

— Это правильная мысль… — кивнула я.

Он допил кофе и поставил свою чашку на тумбочку, а мне налил вторую.

— Пожалуй, мне стоит одеться и пойти наверх, — произнёс он. — Думаю, что пора выпускать нашего друга из медотсека. Он уже вполне здоров.

Поднявшись, он скинул халат и быстро оделся. Я в это время пила кофе

маленькими глоточками, улыбаясь ему и своим мыслям. И в этот момент раздался звонок.

— Открыть дверь, — проговорил Джулиан, направившись в гостиную, но ещё до того, как он вышел, в спальню влетел возбуждённый Дакоста и остановился, ошалело глядя на меня, а потом резко развернулся и напряжённо взглянул на Джулиана.

— Что с вами, доктор? — вкрадчиво поинтересовался тот. — Вы увидели что-то, что не ожидали здесь увидеть? Что с вашим лицом? Разве то, что вы увидели, это так страшно?

Глаза Джулиана искрились от смеха, но лицо оставалось совершенно серьёзным. Дакоста порывисто вздохнул.

— Это хорошо, что вы ночевали здесь… — хрипло выдавил он.

— Правда? — изумилась я. — А почему?

Джулиан подхватил свой халат и бросил его мне. Я поспешно выбралась из-под одеяла и закуталась в халат.

— Я не это имел в виду… — Дакоста сделал неопределённый жест.

— А что? — уточнила я. — Можете повернуться. Я почти одета.

Он обернулся и взглянул на меня. Его глаза были почти отчаянными от растерянности, и только тут я поняла, почему Джулиан без конца зовёт его мальчиком. Он действительно был совсем юный, потому что сейчас не напускал на себя суровое и таинственное выражение.

— Извините, мне не стоило так врываться, — пробормотал он. — Но я знал, что вы здесь, и мне нужно было срочно с вами поговорить.

Я едва удерживала себя от какой-нибудь дурацкой шутки во фривольном стиле, столь соответствующей этой забавной ситуации, а Дакоста вдруг взглянул на меня как-то странно, словно впервые увидел. Потом медленно опустил глаза.

— Ещё раз извините, — проговорил он. — Прошу вас пройти в вашу каюту. Я уже вызвал старпома. Мы будем ждать вас там.

Он быстро вышел.

— Почему он так смотрел? — спросила я у Джулиана.

— Действительно, почему? — усмехнулся он и развернул дверцу массивного шифоньера с готическими башенками по бокам. На дверце было зеркало, и я увидела в нём свое отражение. Бело-розовое создание с встрепанными золотистыми кудрями, закутанное в мужской халат. Довольно милое, как мне показалось. И совсем не официальное… Я вздохнула.

— Боюсь, что наш бедный рыцарь, воспитанный в строгости, видел немного женщин, которые так хороши по утрам в мужских халатах, — заметил Джулиан. — К тому же у мужчин часто в такой ситуации возникает желание его снять… Но ты же командир… — интимным шёпотом напомнил он. — Командор высшего класса… И…

— Довольно, — остановила я его игривые речи. — Я поняла. Иди, отпаивай своего коллегу валерьянкой, а я пошла в душ. Увидимся в моей каюте.

— Верни мой халат… — капризно потребовал он, но я с треском захлопнула дверь ванной перед его носом.

Через пятнадцать минут я при всём параде вошла в свою каюту и замерла на пороге. Все трое: Джулиан, Хок и Дакоста были здесь, но валерьянкой не пахло. Пахло гарью. В гостиной с пола было содрано ковровое покрытие, и на сером пластиковом полу чернела большая тщательно прорисованная пентаграмма с какими-то знаками и символами, которые мне совсем не нравились, особенно череп наверху.