Коза отпущения
Шрифт:
Она что-то быстро печатала. На лице у Люси было написано – я к нему всей душой, а он… Ну и провались он сквозь землю!
– Мы можем только ждать, – в сотый, наверно, раз проворчал Артем. – Я не знаю, что это будет – телеграмма, анонимный звонок, черт в ступе! ОНИ должны преподнести нам Катю на блюдечке, и на это весь мой расчет. И дураку ясно, что милиция ее так скоро не найдет.
– Вот диван, – сказал Кареев. – Вот газеты. Я за стенкой.
И ушел работать.
Артем изучил всю городскую периодику за две недели. Из газет
Потом принесли фирме обед в пластмассовых белых судочках. Кареев вывалил в крышку от судка половину своей порции языка с грибами и вьетнамским рисом, сервировал Артему на подоконнике. Люся поставила еду на поднос, локтем нажала на ручку черенковского кабинета – было заперто.
Кареев снял трубку.
– Впусти жрачку, Черенок, – сказал он. – Не валяй дурака, остынет же.
Через минуту дверь открылась и Люся проскользнула в кабинет.
– Ты тут весь день просидеть собираешься? – даже с некоторым уважением спросил Кареев. – Тогда я Черенка все-таки предупрежу. А то выйдет – не обрадуется.
– Он знает про дискету?
– Нет, конечно.
Кареев как-то странно покосился на Артема – наверно, соображал, что тот мог бы сделать с украденными файлами.
– Вот и замечательно… К твоему сведению – файлы я скопировал на знакомый компьютер, а мое завещание лежит в сейфе у директора цирка.
– Уймись, – посоветовал Кареев. – Я же сказал – ноль-один…
Он сел на диван, рукой показал Артему – садись рядом. Место он предложил удобное – впритык к подоконнику с крышкой от судка.
Вернулась расстроенная Люся, и сразу же из внутренних помещений вышел мужичок с презрительным ртом.
– Ну, как? – спросил он.
– Отзынь, Аверьянцев, – ругнулась Люся. И это Артема обрадовало – словечко было дворовое, сам его в детстве употреблял. Стало быть, теперешние девушки вовсе не так уж безнадежны!
Она молча забрала у него и у Кареева судок с крышкой, выкинула в мусорник, протерла салфеткой подоконник и вернулась к компьютеру.
– Люсь, по телефону он меня уже послал и видеть не хочет, – объяснил ситуацию Аверьянцев. – А мне деньги нужны. Проплатить за товар. Там вагон растительного масла и четыре вагона гречки. Эта дура Галина без него не дает. Ирча тоже говорит – пусть он сперва подпись поставит, а потом я…
Аверьянцев, еще что-то ворча, показал Люсе, где на бумагах должна быть подпись.
– Не пойду, – сказала Люся. – Он в меня чуть подносом не запустил.
– Несерьезно, – покосившись на Кареева, заметил в пространство Артем.
Кареев чуть заметно кивнул.
И они просидели молча примерно час, а может, и больше.
Люся занималась делами, отвечала на звонки, выгораживала и отмазывала Черенкова. К дверям кабинета никого не подпускала. Настроение у всех троих было скверное.
– У тебя другого занятия нет? – спросил Артем Кареева.
Кареев хмыкнул и пожал плечами.
То,
– ИХ время поджимает. ОНИ знают, что следствие уже началось, – сказал Артем.
И опять Кареев слегка кивнул.
Тут снизу позвонил привратник. Люся взяла трубку. И вдруг, выскочив из-за стола, устремилась к Артему и Карееву.
– Это снизу! Это ищут Инессу!.. – растерянно воскликнула она. – Что отвечать?
– Вели пропустить, – распорядился Кареев. – Но к Черенкову не допускай.
Пока не выяснишь, в чем дело.
– Что говорить-то?
– Унизишься до вранья. Шефа нет и не предвидится.
– Где он?
– У зубного врача!
Кареев вскочил, схватил диван за подлокотник и стремительно разворотил его спинкой ко входу вместе с Артемом. Потом и сам шлепнулся рядом на новенькую кожу.
– В зеркало гляди! – успел шепнуть он.
Вошла тридцатилетняя женщина – не слишком красивая, губастая, длинноносая, но стройная и хорошо одетая. Вот только волосы крупными кольцами наводили на мысли о парике. Впрочем, цвет был вполне натуральный, рыжеватый.
– Я нигде не могу найти Инессу Черенкову, но хоть мужа ее я могу видеть? – брюзгливо осведомилась она. – Я принесла деньги, которые вчера взяла у Инессы. Она просила вернуть как можно скорее.
– Я секретарь господина Черенкова, – официальным голосом представилась Люся. – Я могу принять деньги и выдать расписку.
– А сам Черенков?
– Отсутствует, – холодно отвечала Люся. – Будет ближе к вечеру, если только не поедет в аэропорт встречать голландцев.
– Тогда мне, наверно, действительно лучше оставить деньги вам… – посетительница открыла сумочку и замялась. Люся же, быстро что-то настучав, включила принтер, и он настрекотал две бумажки.
– Я, Львова Людмила Николаевна, приняла у… впишите, пожалуйста, фамилию-имя-отчество… и сумму прописью. Теперь дату. И здесь то же самое.
Артем не знал, с чего начать. Не спрашивать же, что за деньги такие. И вдруг его осенило – начинать незачем. Если эта женщина ни при чем, она радостно избавится от денег и смоется. А если при чем – сама начнет рассказывать увлекательную историю.
Кареев вопросительно посмотрел на него – мол, что же ты молчишь? Артем показал рукой – мол, погоди, все идет как надо.
Посетительница полезла в сумочку за деньгами и как-то незаметно уселась в гостевое кресло у Люсиного стола, выложила на его край какие-то вещички, бумажки, полезла в портмоне… а пауза-то длилась!..
Артем подумал – в такой ситуации посторонний человек будет молчать. То есть, отдаст деньги, возьмет расписку – и пока! Возможно, женщина – действительно посторонняя.