Козак. Остров восточного ветра
Шрифт:
из Древнего Китая, - перехожу к убийственной напутственной речи, - который по вашим же
обычаям обязана исполнить жена, по команде мужа.
Указываю тебе Ирохэ-тян и Оми-тян, в срок, до рождения детей, явиться в дом Сок
Терселле де Гизольфи. Только алтарь предков освящает и узаконивает наш брак. В противном
случае, в соответствии с традицией
мужнюю волю и спасти честь мужа и рода, лишив жизни себя и детей. Дети, которые, не
будучи представлены в своем доме их отцом по нашим обычаям не являются даже
бастардами, превращаясь в 'грязную кровь' - позор их матери.
Теперь ты лично Ирохэ-тян, отвечаешь не только за будущее рода Гамо, но и за кровь
семьи Терселле де Гизольфи Сок Бали и будущее наших детей.
Неожиданный поворот событий поверг молодую женщину в прострацию.
Наблюдая за ее замершей сидящей фигурой, мне открылась ее новая неожиданная сторона
– она впервые и без маски надменности выразила опустошенность.
Жду тебя на своей земле дорогая, и не забудь взять с собой наставников не только нашим
детям, а и детям семьи частью, которой ты стала - сделав несколько шагов в воду, ныряю в
глубину вод реки, продолжающей свой путь к Японскому морю оставляя за спиной чужие
обычаи и очередной этап своей жизни в этом мире.
Многодневный заплыв по реке, вплоть де ее устья, особых приключений не принес.
Как не было особых приключений и в период путешествия к острову Улынде.
Несколько раз в море навстречу появлялись идущие по своим делам торговые и рыбацкие
джонки. Небольшой парус доски и человек на ней были практически незаметны для
встречных судов и наблюдательных постов на берегах острова Хонсю, так как обнаружить
одинокого дайвера невооруженным глазом, идущего вдоль японского берега можно было
только на расстоянии не более трех километров, в то время как несущие паруса торговые и
рыбацкие джонки, и гористые берега страны Ямато можно было наблюдать на расстоянии
от десяти до десятков миль.
Спустя три
берегов восточной части Японского моря и добравшись до островов Оки, свернул на восток к
далеким и едва видимым туманным островам Лианкур откуда уже было практически рукой
подать до острова Улынде.
Самым трудным в этом путешествии была необходимость часами стоять на доске
удерживая парус и определяя на ходу по солнцу курс домой. Питьевая вода и потребность в
еде, также заставляли терять сутки и более на их пополнение и добычу.
Ведь не только многочасовое вы стаивание на доске за парусом, и соответственная
усталость влияли на скорость движения домой. Время на скрытую высадку, поиск источника
питьевой воды и пищи, также отбирали сутки и даже недели от момента побега и
появления на горизонте уже такого родного и прекрасного острова в юго-восточной части
Японского моря.
Высадился на остров Улынде в вечерние сумерки - время, когда море и горизонт на востоке
начинают сливаться, превращаясь вначале в темную дымку над горизонтом, а потом в
непроглядную тьму, стремительно торопящейся с востока на запад за скрывающимся
горизонтом, постепенно исчезающим во мгле.
Шум прибоя бьющихся о скалистые берега прячущееся в полной темноте позволили
постепенно, лежа на доске подплыть к подножью нависающих над морем природных
каменных стен. Почти три часа понадобилось на то чтобы с опознанием места к которому
я добрался - остров Токдо, и уединенное место базирования специалистов подводной войны
семьи Терселле.
Утром поднявшись по трапу, величиной более трех сотен ступеней, оказался среди
жителей самого закрытого рода княжества Усангук. Здесь на краю света небольшая община
'деев' из графства Лазистан, получив усиление из подростков с европейских владений и
усиленные свежей кровью из четырех корейских девушек благородного происхождения,