Козёл Иуда
Шрифт:
Ленни вышел из машины на дикий холод и поспешил через улицу к адвокатской конторе на углу.
Пройдя через дверь, он оказался в неприметной приёмной.
Женщина средних лет за столом посмотрела поверх полуочков и улыбнулась.
— Доброе утро, я могу помочь вам?
— Доброе утро, — сказал Ленни, заметив, что на ней длинные белые перчатки, несмотря на то, что она была в помещении. Он старался не смотреть на её руки; возможно, у неё было кожное заболевание или что-то подобное. — Я Леонард Кейтс, я пришёл к мистеру Кинни.
Женщина сняла очки, отложила бумаги, которыми занималась, и
— Один момент, пожалуйста, — она передала информацию в телефон, повесила трубку и указала на три удобных стула вдоль боковой стены. — Мистер Кинни сейчас будет с вами.
— Спасибо, — он снял перчатки и шарф.
Она указала на длинный стол у задней стены с кофейником, пенопластовыми стаканчиками, бумажными салфетками и коробкой пончиков.
— Угощайтесь.
Ленни налил себе чашку кофе и только что нацелился на шоколадный пончик, когда из своего кабинета вышел мужчина лет шестидесяти, тщательно ухоженный и одетый в дорогой костюм в тонкую полоску.
— Мистер Кейтс? — мужчина в два быстрых шага сократил расстояние между ними и протянул руку. — Алек Кинни.
Ленни пожал мужчине руку, которая сама сжалась, как тиски.
— Приятно познакомиться, — поморщился он.
Мужчина отпустил его и указал на свой кабинет.
— Войдите.
Кабинет Кинни был большим и прекрасно обставленным, как любой офис юриста в большом городе, с огромным письменным столом из красного дерева, кушеткой, подходящими стульями и полностью укомплектованным баром. Стены украшали различные дипломы и награды в рамках, а два больших окна выходили на главную улицу, вертикальные жалюзи были опущены, но не полностью закрывали утреннее солнце.
Когда Кинни скользнул в своё плюшевое кожаное кресло и повернулся к шкафу с документами, Ленни сел на один из таких же стульев перед столом, держа чашку кофе обеими руками. Его рука всё ещё болела от смехотворно крепкого рукопожатия, и тепло, просачивающееся сквозь чашку, было приятным.
Кинни достал из шкафа папку с документами, затем повернулся к своему столу и подъехал ближе. Адвокат выглядел совсем не так, как представлял себе Ленни, когда они разговаривали по телефону. Он ожидал деревенского парня, но Кинни был совсем не таким. Высокий, худощавый и красивый, он щеголял дорогими украшениями, профессиональным маникюром, аккуратно уложенными серебристыми волосами и подходящими тонкими усами.
— Я знаю, что это неприятная ситуация, — сказал он, — но это быстрая и чистая сделка. Теперь, когда наследство собственности подтверждено, всё переходит к вам автоматически. Мне просто нужна ваша подпись на паре стандартных форм, и всё будет готово. У меня есть все городские документы — налоговая информация и всё такое — здесь, в вашем деле. Вы возьмёте это с собой, чтобы просмотреть на досуге. Вы уже решили, что будете делать с недвижимостью?
— Ещё нет.
— Если вам нужен риелтор, дайте мне знать, я свяжу вас с хорошим, — он открыл папку и разложил её на столе. — Сам дом находится примерно в десяти минутах отсюда. Центрального отопления нет, но есть дровяная печь.
— Есть ли электричество?
— Конечно, но вместе с телефоном оно было отключено вскоре после смерти мисс МакЭлрой. Если вы планируете остаться на некоторое
Ленни не мог решить, нравится ему Алек Кинни или нет.
Он снова обратил внимание на бумаги.
— Во всяком случае, это двухэтажный дом, одна спальня с полноценной ванной и недостроенным подвалом. Располагается на трёх акрах.
По сравнению с чуланами для мётел, выдававшими себя за квартиры, в которых он жил на протяжении многих лет, собственность звучала поистине роскошно.
— У меня есть несколько вопросов о Шине, я надеялся, что вы сможете пролить свет на них.
— Я рад попробовать, но я плохо её знал. На самом деле мы встречались только дважды.
— Как долго она жила в Ловчем лесе?
— Чуть меньше года, переехала сюда из Массачусетса. Она купила недвижимость у первоначального владельца, пожилого жителя города, который скончался за несколько месяцев до того, как она приехала сюда. Мисс МакЭлрой платила наличными, поэтому на момент её смерти не было ипотечного кредита. Судя по управлению её имуществом, я могу сказать, что после смерти мужа она получила довольно крупную страховую выплату.
«Муж», — подумал Ленни.
Он предполагал, что в какой-то момент она, вероятно, вышла замуж и завела детей, но никогда серьёзно об этом не задумывался. Впервые это стало больше, чем концепция, это было реально. Поток визуальных образов захлестнул его разум. Кто был её мужем? Каким он был? Были ли они счастливы? Хотя он знал, что допускать такие чувства абсурдно, он чувствовал странную ревность.
— Очевидно, он погиб в результате несчастного случая на производстве, — продолжил Кинни, — и ей была присуждена крупная сумма денег по страховому полису, который у него был. Она и её муж накопили значительную сумму долгов, и бoльшая часть денег была потрачена на урегулирование их дел. Она также потратила немаленькую часть денег на дом. На остальное она жила. Насколько мне известно, она не работала. На момент её смерти на счету оставалось чуть меньше сорока тысяч долларов. После того, как несколько счетов и расходов, которые она имела, были оплачены, включая мои гонорары и расходы, связанные с отправкой тела обратно в Массачусетс, по её воле двадцать тысяч долларов были пожертвованы приюту для животных в Манчестере, а её автомобиль был пожертвован группе ветеранов в Конкорде. Остаток, почти пятнадцать тысяч долларов, был оставлен вам вместе с домом и его содержимым.
Несмотря на то, что Ленни прожил бoльшую часть своей жизни от зарплаты до зарплаты и никогда не имел на своём расчётном счёте больше нескольких сотен долларов, он старался не думать о деньгах или денежной стоимости дома.
— Вы знаете, зачем она приехала сюда?
— Может быть, она хотела место, где её никто не знал, и где она могла бы оплакивать потерю мужа наедине. Она казалась милой женщиной, но, по понятным причинам, она была обеспокоена и очень грустна.
— Я просто пытаюсь понять, почему она оставила всё мне. Я не видел её и не разговаривал с ней двадцать лет.