Козёл Иуда
Шрифт:
— Всё готово?
Ленни повернулся и увидел Кинни, стоящего у обочины рядом с огромным внедорожником, его дыхание было клубящимися облаками.
— Всё в порядке, мистер Кейтс?
— Да, я… - Ленни оглянулся на здание.
Мужчина исчез.
4
Когда они съехали с государственной дороги, дорожное покрытие превратилось в грязь, а местность была сильно изрыта колеями. Внедорожник Кинни лидировал, легко преодолевая каждую кочку и борозду. Ленни крепко сжал руль, пока Chevrolet Impala брыкалась и скатывалась по узкому проходу через лес, толкая его, как если бы он
Он мог только представить, какой тёмной становится эта дорога после захода солнца.
Дорога туда не заняла много времени, но чем дальше они уезжали от Мэйн-стрит, тем безлюднее становился Ловчий лес. Дома, усеивающие лесной ландшафт и разбросанные по всему городу, были в основном старыми, скромными, ухоженными домами, расположенными на довольно больших участках, но к тому времени, когда Ленни свернул на безымянную грунтовую дорогу, они почти исчезли. Он не видел ни дома, ни даже другой машины уже две-три минуты, только миля за милей густого холмистого леса.
Примерно в шестидесяти ярдах Ленни впервые увидел дом.
Грунтовая дорога вылилась на поляну в лесу и превратилась в участок размером с акр. В центре стоял небольшой двухэтажный дом, а в дальнем конце участка находился отдельно стоящий флигель размером примерно с одноместный гараж. Двор и вся территория были покрыты грязью и сосновыми иголками — основной лесной подстилкой, — поскольку земля, по-видимому, никогда не была засеяна, а после первоначальной расчистки был проведён лишь незначительный профессиональный ландшафтный дизайн. Вдоль стены дома была узкая подъездная дорожка из гравия, которая вела прямо к запертой двери в пристройке. Простой чёрный почтовый ящик был установлен в конце мощёной дорожки, ведущей к входной двери дома, а старый флагшток (без флага) стоял во дворе перед домом. Дом был старым, обветренным и выглядел так, будто ему не помешала бы хорошая промывка водой, но в структурном отношении он выглядел довольно прочным, как и фундамент. Черепица была тускло-серого цвета, покрытая пятнами и изношенная временем, непогодой и запущенностью. Окна и чёрные ставни были относительно новыми и в хорошем состоянии, а дверей было две — передняя и боковая — обе простые модели со стеклянными панелями наверху, разделёнными на четыре маленьких квадрата.
Флигель, сооружение из цементных блоков, которое выглядело даже старше дома, вызывало бельмо на глазу, но выглядело прочно построенным. Крыша и деревянная дверь были сильно обветрены, но, по всем признакам, всё ещё прочны, а два маленьких окна вдоль боковой стены, выходящей на дорогу, были грязными, но целыми. Массивная куча искусно нарубленных и аккуратно сложенных дров достигала четверти правой внешней стены здания. Рядом с ними стоял толстый пень с торчащим из него топором, лезвие которого глубоко вонзилось в дерево.
Ленни вырулил на подъездную дорожку. Гравий хрустел под его шинами.
Кинни остановился перед домом, когда Ленни отвёл Chevrolet Impala на парковку, и некоторое время сидел, наблюдая за домом. Район был тихим, красивым и настолько далёким от бетона и шума Нью-Йорка, насколько это вообще было возможно. Здесь царила тишина, спокойствие, которого он не испытывал уже давно. Зимой дом обладал внутренним очарованием, но Ленни представлял, что летом он, вероятно, куда красивее. Он всё понял, представил себе Шину, идущую через двор от дома к хозяйственной постройке — такую молодую, какой он её помнил, — не глядя на него, а грациозно
Ленни вышел из машины и подошёл к внедорожнику Кинни, не сводя глаз с дома.
Шум стеклоподъёмника вывел его из транса.
— Не совсем Манхэттен, — сказал Кинни, — но неплохая маленькая собственность.
— Как вы думаете, что я могу получить за это место?
— Я бы не стал на многое рассчитывать. Рынок стал худшим за последние годы, и у такой собственности есть свои недостатки. Ловчий лес не для всех. Это всего лишь предположение, но я бы сказал, может быть, тысяч сто.
Очевидно, представление Алека Кинни о больших деньгах сильно отличалось от представления Ленни. Сто тысяч долларов могут изменить его жизнь.
— И ещё один момент — сказал адвокат, — не хочу быть грубым, но приоритет нужно отдавать покупателям без ипотеки, чтобы получить чистую прибыль.
— Прибыль, да. Но я не уверен насчёт её чистоты.
Кинни понимающе кивнул.
— Мне нужно на встречу, — сказал он, протягивая маленькое металлическое кольцо с тремя ключами. — Эти открывают обе двери дома, — он нащупал блестящий серебряный ключ. — Другой для замка в пристройке.
Ленни взял ключи. В его руке они ощущались странно. Им там было не место.
— Я хочу дать вам контактные данные и номер телефона. Если со мной что-нибудь случится…
— Почему с вами что-то может случиться?
— На всякий случай, — из бумажника он достал одну из визитных карточек Уолтера. — Никогда не знаешь ведь, правда?
— Это правда, — он взял карточку.
— В любом случае, это тот парень, к которому можно обратиться, если у меня возникнут трудности.
— У вас слабое здоровье?
— Нет, просто нужно принять меры предосторожности — я остаюсь здесь один — вот и всё.
Он улыбнулся, но не смог прочитать выражение лица Кинни.
— Если я могу быть чем-то полезен, дайте мне знать.
— Спасибо, я ценю всю вашу помощь.
— Удачи вам, мистер Кейтс.
Ленни смотрел, как внедорожник развернулся, а затем выехал обратно, подпрыгивая на ухабистой грунтовой дороге. Ему было неловко оставаться здесь одному, как будто его бросили, и на долю секунды мысль о том, чтобы запрыгнуть обратно в свою машину и убраться оттуда к чёрту, пришла ему в голову как реальный вариант. Но он отмахнулся от этого и изо всех сил старался подходить к этому рационально. Если он собирался провести в доме несколько дней, он знал, что ему придётся быстро избавиться от этой глупости.
«Ради бога, — подумал он, — это всего лишь дом и флигель в лесу, в конце грунтовой дороги».
На самом деле, на первый взгляд в доме не было ничего жуткого. Но он, казалось, не мог избавиться от ощущения, что здесь было больше, чем кажется на первый взгляд, и не всё это было хорошо. Конечно, это было чисто умозрительно, и во всём этом не было особого смысла, но Ленни чувствовал здесь что-то, и что бы это что-то ни было, это его раздражало.
— Господи, — вздохнул он, нервно оглядываясь по сторонам. — У меня не было таких ощущений с тех пор, как я был ребёнком. Что, чёрт возьми, со мной?