Кожа саламандры

Петренко Евгения

Ты хотел пока поберечь принцессу от интенсивных попыток покушений. Хотя, она сама притянула внимание на себя, своей храброй, но неосторожной выходкой в трактире. Я не спорю, что она нам на руку, и пока будет медленно расползаться, как слух, девочка успеет вернуться в Ковен. Но, если какая-то провокация жрецов удачно сыграет против нас, мы будем вынуждены включить её в политическую игру. В конце концов, она будущая правительница. Извини, но у меня гораздо меньше надежд, связанных с твоим сыном, чем у тебя или самой принцессы.

Если

бы у нас только были малейшие доказательства, даже просто обоснованные сомнения, чтоб арестовать Хранителя Артефакта, или хотя бы устроить проверку, не был ли Выбор Веледа подтасовкой.. Но ведь ни в одном законе не сказано, что этот выбор не может пасть на родственников служителей Артефакта. Свидетельства сидхе, который будет утверждать, что королевой должна была стать его сестра, сам понимаешь, свидетельства лица заинтересованного. Выказать недоверие жрецам и провести другую процедуру выбора, тем более признать твой брак недействительным, всё это возможно только при наличии очень серьёзных резонов.

Так что, в ближайший час, я принесу тебе готовый указ на подпись, подниму всех магов с малейшим даром, чтоб побыстрее размножить его и подниму всю вигонью почту, чтоб он разлетелся по стране моментально. А разговор, с уточнением всех сопутствующих мелочей, продолжим, когда главное дело будет сделано. Сейчас время просто обязано работать на нас. Иначе оно станет работать против. И Зар исчез. Иногда он пользовался порталами, хотя очень этого не любил. Это была его главная и единственная фобия. О которой я тоже благополучно подслушала.

– Саот!- мысленно вздохнула я и в очередной раз стыдливо потупилась,- кажется, правда, что боги видят нашу сущность лучше нас. Ты подарил мне вещь, которая наиболее подходит к моему самому распространённому времяпрепровождению - подслушиванию чужих тайн. Интересно, если бы ты, по обыкновению, решил показать людям мою истинную суть, то сделал бы мне огромные уши?

Мне показалось, что я услышала в голове весёлый и раскатистый смех бога. В нашем ночном разговоре, я слышала такой смех всего пару раз. И уже тогда удивилась, как меняется его резкое и суровое лицо, когда он так искренне веселится. И каким красивым и обаятельным оно становится. Если бы кто-то его видел таким, разве стал бы упоминать его имя при всяком не приятном событии и неудачном происшествии?..

Однако, я ведь тоже должна подумать. Я ещё не решила, что я сама могу предпринять в этой ситуации. Мои планы, по крайней мере, пока, не предполагают резкого перемещения моего седалища на королевский трон. И я собираюсь всеми силами помешать этому, оставив на этом завидном местечке папочкину задницу. Пусть сидит, пока сам к богам не запросится. А я ещё пожить хочу. Если удастся, конечно. Я, ведь, в самоубийцы тоже не спешу. Хочу любить, целоваться, путешествовать с Лами по Чесмену. Ну, и доучится не мешало бы.

Хотя я всё таки нашла возможную причину нечувствительности двух хороших менталистов к моему присутствию. Источник. Я не приобрела умений, дающихся каноническим образованием, но в меня впихнули столько дурной силы, что её, вполне возможно, для такой цели вполне достаточно.

И

я, воспользовавшись тем, что Зар исчез, а отец вернулся к Гарибу и уселся за стол, хмуро поглядывая в его сторону, и грубо ухватив в ладонь хрупкий изящный бокал, тихонечко отступила из своего укрытия. А потом резво помчалась в свою спальню. Мне надо было подумать. Может послушать в голове язвительные возражения Труми, который, точно, жутко обидится, что его лишили личного лицезрения таких интересных и важных событий. Его грубоватые шуточки помогали мне думать. Это как второе я в твоей голове, которое ещё и мыслит не по твоим стандартам. Чем не помощник?

Труми восседал на моей постели, статуей немого укора. И, когда я появилась в спальне, с видом маленького, несправедливо наказанного малыша, ткнул мне в лицо, обожжённый сторожевым заклинанием, ноготок указательного пальца.

– И что?- я тоже умела играть в оскорблённую невинность,- я предупреждала, что на двери стоит заклинание. Нечего было пальцы совать.

– Ну-у-у..- ещё более обиженно, протянул плакальщик,- во-первых ты сказала, что в спальню никто не войдёт.. а я хотел выйти..

– А во-вторых, из-за бессонницы, тебе вдруг срочно стало необходимо наносить ночные визиты обитателям дворца? Или у тебя начался голодный обморок, после бочки еды, которую ты упихал в себя на ужин и ты решил проведать кухню? Или..

– Ну, вот какая же ты злая,..- перебил меня Труми,- правильно с тобой Лами поругался.

– Это не он со мной поругался, а я с ним,- сердито заявила я, а потом добавила злорадно,- и вообще то, мы с ним уже помирились.

– Ну и какой же ты мне дружочек после этого?- запыхтел от обиды плакальщик.

– Каким бы дружочком ты мне не был, в изголовье брачной постели я тебя не поставлю.

– У-у-у!- хитро воскликнул плакальщик,- уже до этого дошло?

– С чего ты взял!?
– Я замахнулась на него полотенцем, которое уже взяла в руки, намереваясь пойти ополоснуться, после пыльного подземелья. И.. тут же представила как двусмысленно прозвучала со стороны моя последняя фраза.

Плакальщик противно захихикал. После чего, полотенцем я его всё таки приголубила.

– Вот за своё ехидство, сиди и жди, пока я отмоюсь. А уж потом решу рассказать тебе всё, что было или нет.

– Бе-бе-бе,- высунул тоненький длинный язычок Труми,- можно подумать ты бы взяла меня с собой в ванну, будь я примером дворцового этикета в сочетании с рабской покорностью.

Я хмыкнула и демонстративно щёлкнула за собой задвижкой. Потом набрала полную ванну воды и бросила в неё огонёк заклинания. Полупрозрачные бортики из оникса засветились мягким жёлтым светом. Очень скоро вода приобрела приятное тепло и огонёк поднялся и завис над поверхностью воды.