Кожа саламандры
Шрифт:
Взрослые бывают забавными. Особенно, когда выпьют.
Второй выход я обнаружила в нижнем этаже. Поблизости от спуска в подземелья. Он находился в комнате, где играли в шары. Там стоял большой, обтянутый сукном стол. Небольшая открытая стойка для игровых приспособлений. Коробки с шарами, мелки, треугольник для установки пирамиды. Ещё были две стойки для киёв и рестов. И полочка для забитых шаров, чтоб удобнее было вести счёт. Это была старинная игра, пришедшая от Предтеч.
Чаще
Только на игры времени у них сейчас было гораздо меньше, чем тогда, когда отец был молод и почти беззаботен.
Вот и сейчас здесь было пусто и темно. И всё равно, я повернула перстень, едва закрыла за собой проход. Глянула на мозаику, где архимаг с ритуальным посохом уничтожал нежить. Его классическое навершие с золотистым топазом служило ключом в этой эпической композиции.
Стараясь ступать бесшумно, невидимость не избавляла от сопутствующих звуков, я вышла из комнаты, повернула направо и начала спускаться вниз по лестнице. Вдруг явственно услышала, что кто-то поднимается мне навстречу.
– На ступеньках не разойдёшься,- мгновенно сообразила я и повернула назад.
Но, юркнув обратно в игровой зал, услышала шаги с другой стороны. Ничего не оставалось, как забиться за кресла у маленького столика, в которых иногда отец с Заром отдыхали и закусывали фруктами, в перерывах между поединками.
Почему-то я даже не слишком удивилась, когда в зал вошла мачеха. Буквально, в этот же момент, дёрнулась тяжёлая штора и вошёл тот, от встречи с которым я едва уклонилась на лестнице.
Это был, не знакомый мне, высокий метаморф. Не красивый, а соблазнительный, с лукавыми проблесками в тёмно-карих глазах. Но улыбка его, казалась приклеенной к лицу чуть кривовато, как раз под тоненькими, как будто нарисованными, усиками. Очень резкие чувственные губы. Смуглая кожа и гладко прилизанная, даже, кажется, намазанная каким-то составом, иссиня-чёрная грива волос, забранная в хвост. Вся одежда облегала его так, что расстёгнутые на груди пуговицы, казались оторванными из-за вырывающегося из одежды тела.
Гладкая кожа обрисовывала рельефные мышцы. И мачеха, которая быстро подошла к нему вплотную, жадно бегала глазами по открытому треугольнику груди.
– Лора,- без титулов и предисловий мурлыкнул этот прирождённый совратитель,- ты мне грудь сожжёшь..
– Какой ты чувствительный, Гариб,- слегка язвительно ответила мачеха.
– Я чувственный,- поправил ночной гость бархатным баритоном,- но, к делу, дорогая. Зачем
– Моя падчерица во дворце. А вы проморгали такой удачный момент избавиться от девчонки. Она вернулась с доспехом из кожи саламандры. Понимаешь, что это значит?
– Девочка умудрилась выполнить одно из требований к наследнику престола..
– И не только. Вы могли безнаказанно убить её в Трясине. Кто бы стал разбираться, погибла она, сражаясь с саламандрой или её придушили твои идиоты. Меня не так бы волновало жива она или мертва, родись у меня нормальный ребёнок, а не этот урод.
Она брезгливо искривила губы, как будто говорила не о собственном ребёнке, которого девять месяцев носила под грудью, а о куколке мияги.
– Я предложила своему благородному муженьку объявить его мёртворождённым. И даже не предлагала уничтожить этого монстра, зная его глупую щепетильность. Вся родня моей няньки и повитухи, держит семейный Дом Услад. Они бы дорастили урода до того возраста, когда его можно было бы продавать любителям маленьких мальчиков. У него столько достоинств для такой работы!
Слепой, значит не станет слишком страдать от вида некоторых посетителей. А чуть подрос бы, так зрелые сластолюбицы были довольны его стерильностью.
Слышал бы ты как возмущался мой муженёк. А отчего спрашивается? Знает ведь, что у нашей расы эта профессия не считается недостойной. Мы возвели любовь в искусство.
Мне стало понятно о чём мог думать отец, когда я озвучивала подозрения по поводу мачехи. Я была уверена, что если заговор был, то она о нём знала.
– А теперь пойдут гулять разговоры среди простолюдинов,- между тем, продолжила она,- ты смотри, Гариб, чтоб твои люди не провалили всё и тут. В народе не должны даже помыслить, что в этом есть хоть толика моей вины. Всё должны приписать мужской несостоятельности короля. Припомните его мёртвого ребёнка. И поверните молву куда нужно. А там можно и снова попробовать родить. Только теперь я найду для этого любовника.
– Почему не меня? Нам было хорошо вместе, дорогая..
– Не хватало мне родить жгучего брюнета. Нет уж. Попрошу няньку поискать блондинистого мальчонку пожарче. А ты, Гариб,- она шаловливо пощекотала кончиками пальцев ложбинку на его груди,- тоже в накладе не останешься. Нам и вправду было хорошо. Только вот рожать от тебя я не стану.
И она бесстыдно потёрлась бёдрами о его бёдра, обхватив мужчину за талию и чуть откинувшись назад. Тот наклонился и пошарил губами в её декольте.
– Щекотно, твои усики,- противно захихикала мачеха, и я почувствовала ещё один рвотный позыв, которые подкатывали во всё время этого мерзкого разговора.