Кожа саламандры

Петренко Евгения

– Ты можешь меня убить, король,- прошипел он, пытаясь скрыть предательскую дрожь в голосе,- всё равно я умер уже в тот момент, когда твой цепной пёс поймал меня. Если я попытаюсь сказать тебе хоть что-то недозволенное, всё равно сдохну. На мне печать молчания. Ты же знаешь что это?

Отец кивнул. Даже я знала, что это такое. Печать молчания - чёрное подчиняющее заклинание.

– Ну, что же,- если ты мне бесполезен, я, по крайней мере, смогу принести жертву своей оплёванной чести. Пойдёшь к своему Тёмному богу. Моя девочка пыталась

меня убедить, что он не жесток, а справедлив. Вот пусть он тебя и судит.

Я хотела повернуть кольцо на пальце и сказать отцу, что не стоит уподобляться людям, которые считают, что если кожа у Саота чёрная и живёт он на Чёрной Луне, то можно посвящать ему всю мерзость и темноту, что накопилась в душах. Что они не знают, что значит служить Богу по-настоящему. И, что, даже не зная мест для Храмов, в которых можно донести свои слова до Саота, однажды можно и вывести бога из себя, и заставить его показать всем свои настоящие лица, как случается с двусущими, попавшими в окостенение в Жестокие годы.

Я думала, что на Чесмене уже есть племя саламандр с полным соответствием душевной сути и внешнего вида. Но, помня слова Лами, я так и не решилась подвергнуть отца такому унижению. Ведь не даром он позволил себе обнажить чувство оскорблённого мужчины только тогда, когда его друг оставил его наедине с пленником.

Я не боялась, что отец исполнит свою угрозу. Он никогда не стал бы решать вопросы чести со связанным противником. Это была чисто психологическая атака. Сейчас он король, а не мужчина. Он должен добраться до корней заговора.

В этот момент вернулся Зар. Он выглядел взбешённым и... виноватым. Отец подошёл к нему и они вместе вышли в коридор, где у самой решётки пряталась в тёмном уголке я.

– Нокий бежал,- прошептал глава безопасности отцу,- и королева с ним. Прости, друг, я виноват. Это был мой человек. А я не рассмотрел в нём предателя.

И он скрипнул зубами от злости.

– Я уже дал распоряжение своим людям. Но, если у Нокия поблизости был вигонь, то нам их не догнать. Радуйся, что эта гадина развязала тебе руки.

– Не уверен. Сейчас и так народ гудит о моей вине в рождении больного ребёнка. А, если они ещё и пустят слух, что я убил свою жену, дочь верховного жреца Саота и Хранителя Храма Веледа.. Ведь теперь я не смогу предъявить им Лору живой. А доказательств подлога выбора Веледа у меня нет. Принцесса удивительно вовремя добыла свой доспех. Может случится так, что мне придётся отказаться от власти в её пользу.

Я внутренне застонала.

– Не хочу! Я должна добыть эти проклятые доказательства или мне придётся просить помощи у Саота. Пусть он покажет чего стоит тот, кто называет себя его верховным жрецом.

– Ты мне нравишься, маленькая принцесса,- прозвучал в голове знакомый и чуть печальный голос,- только правило для общения богов и смертных нерушимо - просишь чего-то, будь готов заплатить цену. Хотя бы попробуй сначала справиться сама.

Глава 24.

Теперь

у меня стало ещё больше сомнений, стоит ли обнаруживать своё присутствие здесь. А ещё больше удивляло, почему и отец, и, более того, Зар, ментальный дар у которых очень сильный, а у главы безопасности, в силу профессии, ещё и раскачанный, до сих пор не пробили мои ментальные блоки и не обнаружили моего присутствия.

Хотя Зар, приблизившись к моему убежищу, для оглашения неприятных новостей, слегка принюхался и нахмурился. Лилу, ранее питающиеся кровью, сохранили несколько более сильное обоняние, чем остальные расы. Об этой способности, давно забытой людьми, узнали недавно, когда некоторые из них стали возвращаться к старым привычкам и начали множить трупы. Их ловили, как обычных убийц, извращенцев, для которых убийство - способ удовлетворения порочных инстинктов. И допросы выявляли связь между возвращением к диким инстинктам со звериными повадками. Но Зар, как и сказал Гарибу отец, кровь не употреблял. А потому, видимо, этим лёгким инстинктивным беспокойством и ограничился.

– Надо сыграть на опережение,- сделав паузу для размышлений, сказал глава безопасности. Слухи, явление обоюдоострое, и если мы опередим известие о смерти королевы, известием о её побеге, а значит косвенное признание каких-то коварных планов, то их запоздавшая новость превратится в попытку оправдания. А это всегда вызывает недоверие. Если кто-то пустил слух, что у тебя по ночам глаза светятся синим, и все в это успели поверить, то потом доказывай, что ты не скальная нежить.

Сейчас же, я составлю специальный королевский указ, где будет назначена награда, за поимку Лоры, с указанием, чтоб доставили её непременно живой и невредимой. Не станем заранее очернять королеву, и дадим ей лазейку, которой она сможет попробовать воспользоваться, если её загонят в угол. И предпочтёт сдаться "благородному дурачку мужу", надеясь оправдаться и покаяться. А ёщё отработать свои вины в постели... Ты же сам знаешь, метаморфы не в состоянии понять, что для других рас, секс может и не являться основополагающим способом существования. Мы не будем озвучивать версии, где не имеем достоверных доказательств. Скажем, что возможен вариант похищения королевы. Так как во дворце обнаружен лазутчик, а так же пропал ещё один из моих подчинённых, которого так же надлежит доставить живым.. по возможности, так как, даже если он не участвовал в чём-то злонамеренном, то явно допустил профессиональную несостоятельность. Она, безусловно, знает о условиях привязки Гариба и уверена, что самых страшных тайн он не выдаст. Их встреча, по большей части, встреча любовников. Да, в ней звучали амбициозные претензии на правление, но.. о заговоре не было ни слова.

Этого,- он махнул головой в сторону Гариба,- надо сохранить целым и невредимым тоже. Сможем выставить его к позорному столбу и создать видимость, что мы ничего не скрываем от народа. Устроим публичный допрос. Если он подохнет на глазах у всех, будет ясно, что мы его не замучили тайно, стремясь скрыть какие-то секреты, а попали на привязку, которая сама по себе, суть, чёрная магия. И предполагает дурные намерения, которые хозяин привязанного предпочитает не предавать огласке.