Крадущаяся Тьма
Шрифт:
Посетители в основном казались представителями аристократии, однако Алек заметил и нескольких военных — из царской гвардии, из городской стражи, из флота; мелькнул даже алый камзол стража из Дома Орески. Некоторые лица были Алеку знакомы — поэт Ритиен у окна читал завороженно слушающей компании очередное творение.
Куртизаны — если таково было правильное название — оказались совсем не такими, как ожидал Алек. Хотя некоторые были изящны и смазливы, большинство выглядело как атлеты или воины, и вовсе не все были молоды.
Алек больше не слышал голоса Серегила,
Сердце Алека болезненно сжалось, когда он все-таки заставил себя посмотреть прямо на Серегила.
Тот был одет только в штаны и распахнутую на груди рубашку, взлохмаченные темные волосы рассыпались по плечам. Тонкий, гибкий, непринужденно держащийся, Серегил вполне мог сойти за одного из обитателей этого дома. Да по правде говоря, признал в душе Алек, он затмевал их всех.
Серегил был прекрасен.
Все еще стоя у входа, Алек ощутил странное раздвоение. Прежний Алек, воспитанный в строгости северянин, рвался прочь из этого загадочного экзотического зала, не желая видеть, как его друг рассеянно поглаживает золотые кудри — точно так же, как совсем недавно ласкал кошку.
Но новый Алек, Алек из Римини, не собирался никуда уходить, очарованный элегантным декадентством всего вокруг и влекомый своим извечным любопытством. Серегил пока еще его не заметил; возможность видеть его в этом доме, в этой компании заставляла Алека чувствовать себя так, словно он шпионит за кем-то совсем незнакомым.
Необычная мужественная красота Серегила, сначала им неоцененная, потом ставшая привычной за месяцы неразлучного соседства, теперь, казалось, сама бросилась ему в глаза на фоне многолюдной толпы. Большие серые глаза под выразительно изогнутыми бровями, изысканная форма головы, подвижный рот, так часто кривящийся в насмешливой улыбке, а сейчас застывший в покое… Пока Алек смотрел на Серегила, тот откинул голову, рубашка распахнулась, открыв взгляду высокую гладкую шею и скульптурные формы груди и живота. Завороженный и смущенный, Алек ощутил робкий трепет чувства, которое он вовсе не думал испытать по отношению к своему другу и учителю.
Все еще стоящий рядом Азарин по-своему понял растерянное выражение лица юноши.
— Если ты простишь мою дерзость, позволю себе предположить, что тебе может не хватать опыта в таких делах. Пусть это тебя не смущает. В ночи много часов, не спеши. — Он изящным жестом указал на росписи стен. — Может быть, ты найдешь здесь подсказку. Или, возможно, ты пришел ради кого-то определенного?
— Нет! — Алек, внезапно пробужденный от задумчивости, сделал шаг назад.
— Нет, на самом деле я… Я хочу сказать — я заметил, как сюда вошел мой друг. Я просто ищу его.
Азарин кивнул и доброжелательно ответил:
— Понимаю. Но раз уж ты здесь, почему бы тебе не присоединиться к компании? У нас
— Рад знакомству, молодой господин, — приветствовал Алека Тириен. Его лицо с мягкой бородкой обрамляли густые блестящие волосы, черные, как вороново крыло. Улыбка казалась искренней и дружелюбной. Тириен был одет в штаны, сапоги и свободную рубашку из тонкого льна; в первый момент Алек принял его за аристократа. Иллюзия развеялась, однако, когда молодой человек наклонился ближе и сказал:
— Если желаешь, у камина есть свободная кушетка. Или ты предпочтешь сразу же подняться наверх?
На какой-то ужасный момент Алек лишился дара речи:
что, во имя Иллиора, ему теперь делать? В отчаянии оглянувшись, он случайно посмотрел на одно из панно. Юный куртизан проследил его взгляд и ухмыльнулся:
— О да, я очень хорош в таких вещах. Только, как ты можешь заметить, нам понадобился бы еще и третий участник.
Глаза Серегила широко раскрылись от искреннего удивления, когда он заметил у входа в зал Алека; изумление сменилось горько-сладким чувством, более сильным, чем простая радость встречи.
Парень, конечно, забрел в заведение Азарина по ошибке — напряженность, написанная на его лице, и предательский румянец не оставляли в том сомнений.
«Лучше пойти выручить беднягу», — подумал Серегил. но не тронулся с места, наблюдая за разворачивающейся сценой.
Быстро оглядев зал, Серегил заметил, что Алек привлек к себе внимание многих из гостей. И неудивительно, решил он с собственническим чувством. На секунду Серегил позволил себе смотреть на Алека так, как смотрели другие; он увидел стройного, скромно одетого юношу с тяжелыми локонами цвета меда, обрамляющими тонкое лицо, освещаемое синими глазами, не уступающими цветом вечернему летнему небу. Он напоминал дикое животное, готовое убежать, однако его обращение с молодым куртизаном было почти изысканным.
Тириен склонился еще ближе, и маска самообладания на мгновение соскользнула с лица Алека, обнажив… что? Без сомнения, панику, но не было ли там еще и нерешительности?
Теперь уже Серегил не мог скрыть от себя охватившую его горячую волну ревности. Очень недовольный собой, он начал высвобождаться из объятий Витрина.
— Ты собираешься подняться наверх прямо сейчас? — спросил тот с надеждой, кладя теплую руку на бедро Серегилу.
Прикосновение заставило того помедлить. Серегил провел ладонью по щеке юноши, наслаждаясь ощущением слегка шершавой кожи. Да, этот красавец, которому он уже какое-то время отдавал предпочтение, обладал своеобразным очарованием, не говоря уже о талантах, заставлявших сердце Серегила замирать даже в момент удовлетворения желания. Витрин, как и многие ему подобные, дарил страсть — безопасную, не оставляющую чувства вины, не налагающую обязательств.