Красавчик Саша
Шрифт:
Зато было совершенно очевидно одно: Александр Стависский — гений. Гений аферы. Откуда эти горы денег возникали и куда затем исчезали, чтобы вновь воскреснуть и опять раствориться, — оставалось полнейшей загадкой для большинства граждан Третьей республики, которые потрясались немыслимостью творившегося у них на глазах. Феномен Александра Стависского более чем впечатлял. «Красавчик Саша» пугал, потрясал и вместе с тем глубоко завораживал граждан.
Говорят, устоять пред его чарами было просто невозможно. Саша втягивал практически всех, с кем соприкасался, в орбиту своих дерзновенно
ПОЗДНЕЙШАЯ ПРИПИСКА, СДЕЛАННАЯ СОСТАВИТЕЛЕМ ХРОНИКИ:
Как-то потом, году, кажется, в 39-м — Алекса уже не было в живых, — я заглянул в один весьма подозрительный бар на Монмартре, имевший, как говорили, не совсем благовидную репутацию, и разговорился там с барменом; звали его Ги. Выяснилось, что он отличнейшим образом знал Сашу Стависского, и еще по молодым его делишкам.
Этот Ги, между прочим, заявил мне с полнейшей убежденностью: «Да какой он там был финансист, бог с вами, месье! Саша — скажу по правде — если что и умел, так только одно: мгновенно и виртуозно смывать чеки! А смывал он их бесподобно. Поверьте моему слову, месье: это-то как раз и являлось его подлинным ремеслом!»
Конечно, бармен Ги тут сильно перегнул. Но вот в чем я ничуть не сомневаюсь, так это в том, что Саша в своей, увы, не очень долгой жизни успел смыть просто неимоверное количество чеков.
Ж.С.
24 марта 1964 года
г. Лозанна
ЗАБЕГАЕМ СЛЕГКА ВПЕРЕД
И еще несколько слов о деле Попо и некоторых его последствиях.
Как выяснилось позднее, чек из следственного дела выкрал полицейский инспектор Дигон, с которым Саша Стависский приятельствовал и которого не раз водил по кафе да ресторанам и задаривал чеками, причем на весьма приличные суммы.
Когда все всплыло и выяснилось, кто именно выкрал чек, инспектора Дигона уволили, естественно, из комиссариата, без малейшего промедления. Однако Саша не забыл оказанной ему услуги — он не оставил Дигона в беде.
Затеяв в последний период своей аферистской деятельности самую грандиозную свою аферу — банк «Муниципальный кредит», Саша буквально набил коллектив сотрудников банка своими людьми. Директором он сделал кассира Тиссье, и заставил взять на работу бедствовавшего к тому времени экс-инспектора Дигона.
Последний буквально за несколько месяцев работы в «Муниципальном кредите» сумел сколотить себе состояние, которое обеспечило ему безбедное существование до конца дней. О Стависском экс-инспектор всегда вспоминал с нежностью и бесконечной признательностью. Да и все семейство Дигона благословляло благодетеля своего.
Стависским оказались впоследствии обмануты буквально миллионы людей во Франции, но он, кажется, не испытывал никаких особых угрызений совести. Однако вместе с тем он совсем не являлся человеком неблагодарным и нечувствительным. Отнюдь.
Более того, Саша был исключительно, феноменально добр, а также не забывал услуг, которые оказывались ему, весьма наивно
Более того, в силу некоторых свойств глубоко авантюрной и вместе с тем неискоренимо романтической натуры, Стависский, увы, даже представить себе не мог, насколько человек (и особливо развращенный, бесконечно обиженный, нескончаемо раздраженный, на все готовый парижанин межвоенного времени) зачастую является существом исключительно неблагодарным.
Да, умение быть неблагодарным, наплевать на всяческие сантименты — это ведь один из наиболее верных ключей к победе. Саша, увы, этого не знал и, более того, — никак не хотел знать. Как ни странно, но у этого афериста Божьей милостию — приходится признать — имелись свои принципы, коих он неукоснительно придерживался.
И вот что крайне забавно и по-своему показательно. Стависский и потом еще не раз вспоминал Попо, жалел его и готов был даже опять помогать ему, хотя тот и предал Сашу. Однако Попо исчез и причем самым решительным образом. Как в воду канул.
Может, он боялся попадаться Стависскому на глаза? Не думаю: стыдливость — это не для бедного студента-эмигранта, пытавшегося во что бы то ни стало удержаться на плаву в послевоенном Париже.
Может быть, Попо страшился мести Стависского? Но Саша никогда и ни при каких обстоятельствах не прибегал к применению силы. Он вовсе не был мстителен — об этом все тогда знали.
И все-таки Попо, как я уже говорил, выйдя из тюрьмы, вскорости бесповоротно исчез из Парижа, а Саша, наоборот, остался на виду, но при этом радикальнейшим образом преобразился.
«Дело Попо» завершило жизнь Стависского как мелкого жулика. Это было безоговорочным прощанием с веселою и легкомысленною эпохою смытых чеков.
Стависскому исполнилось сорок лет. И он вдруг женился, этот неискоренимый как будто жиголо, любимчик одиноких состоятельных дам — и женился, между прочим, к полнейшему изумлению тех, кто знал его, по самой что ни есть страстной любви.
И было Стависским при этом твердо решено: отныне — никаких подпольных казино, криминальных дансингов, смытых чеков. Саша бесповоротно покончил с уголовной мелочевкой и выглядел теперь исключительно респектабельно и даже роскошно. Начиналась совершенно новая эра, которая как раз и открыла миру сверхшикарного денди и одновременно несравненного парижского афериста.
ПОЗДНЕЙШАЯ ПРИПИСКА, СДЕЛАННАЯ СОСТАВИТЕЛЕМ ХРОНИКИ:
Подлинное следственное дело Александра Стависского, а точнее, следственное дело подлинного Стависского, открывается именно 1925 годом. С этого года как раз и берет свое начало рост криминально-финансовой империи «красавчика Саши».
Тогда же Саша и женился. Венчание, между прочим, произошло в тюремной церкви. Под ее сводами, думаю, никогда до тех пор еще не появлялось подобных красавиц.
Стависскому по окончании брачного обряда пришлось вернуться в камерное заключение, а не в объятия новоиспеченной madame Stavisky. Тут-то Саша и придумал хитроумно для себя аппендицит и таки попал вскоре к своей совершенно ослепительной супруге.