Красавец и чудовище, или Любовь против проклятия
Шрифт:
Но я же леди в конце концов. Мне не по статусу. Даже в прошлой жизни я часто пользовалась услугами клининговой компании, предпочитая лишний час задержаться на работе и возвратиться в сверкающую чистотой квартиру.
Но такими темпами до ночи мы точно не успеем. А спать очень хочется в чистой комнате.
Вздыхаю. Покрикиваю на прислугу и взяв тряпку начинаю протирать мебель.
– Ой, леди Эллена, мы сами, не пачкайте ручки, - пытается протестовать Сина.
– Все остальные комнаты точно сами. Завтра и начнете генералить. А
Надо бы узнать, сколько муж оставляет на содержание особняка денег. Прикинуть расходы. Нанять еще несколько человек и привести в порядок дом. Вставить стекла в окна. Столько работы! Не представляю, как я со всем справлюсь. Но жить в этом жутком и запущенном доме я точно не хочу.
А еще надо подумать о внешности. Может быть здесь есть врач? Должен быть какой-то способ привести в порядок мое лицо. Убрать эту коросту с кожи. Разгладить шрамы. На любовь мне точно надеяться не приходится.
Темнеть начинает рано. Я поторапливаю служанок, заставляю немого конюха повесить еще влажные после стирки занавески на высокие окна. Балдахин сохнет на веревке на заднем дворе дома. Но работы еще много. Сина пыхтит в ванной комнате, девчонка оттирает пол. Еле-еле елозит тряпкой по одному и тому же месту, так, что во мне вскипает раздражение.
Сина выбилась из сил. Села на кромку ванной и негодующе вопит:
– Устала я, леди. Давайте до утра. Уж не молода я, целый день полы драить.
Хромая девчонка совсем на ногах не держится и только испуганно вжимает голову в плечи от каждого моего окрика. Мне и хочется быть помягче, но злость на сложившуюся ситуацию кипит в моем сердце. Я про себя костерю супруга за запущенное поместье. Яростно кляну судьбу, что забросила меня в другой мир. С ненавистью взираю на свое отражение в высоком зеркале в витой деревянной раме. Не могу видеть свою громоздкую нелепую фигуру и непроизвольно морщусь, когда бросаю взгляд на лицо.
Это все не я! Не со мной! Это не моя жизнь!
Поэтому только и получается, что кричать от бессильной ярости на служанок и пыхтеть от злости на туповатого конюха, что топчет грязными сапогами чистый пол, притащив на плече выбитый ковер.
За окном стемнело. Огонь в камине еле теплится, не желая разгораться на отсыревших дровах. Томас-смотритель выдал мне одну свечу со словами:
– Экономить надо, леди. Запасы кончаются.
Девчонка, кое-как домыв пол, опрометью бросилась прочь из комнаты, волоча за собой ведро с черной, от грязи, водой. Сина, отпросившись на кухню за ужином, куда-то пропала. Конюха еще бы поискать, чтобы натаскал воды в ванную. Хочется смыть с себя пот и грязь сегодняшнего дня.
Только тишина кругом, никого нет. Все будто про меня забыли. Или больше не хотят видеть.
Тяжело вздыхаю. Беру в руки свечу и решаюсь выйти из комнаты в полумрак незнакомого дома.
Глава 11.
Зажгла
При мысли о сдобных булочках мой рот наполнился слюной. Я представила посыпанный сахарной пудрой кусочек пирога и невольно сглотнула. Живот жалобно заурчал, призывая немедленно наведаться на кухню.
«Сегодня можно! Калорий потрачено много!» - разрешила я себе и чуть ли не бегом спустилась по лестнице. Чем ближе я подходила к кухне, тем явственнее разливался в воздухе сладковатый аромат сдобы, что кружил голову и заставлял в предвкушении раздувать ноздри.
Из приоткрытой двери лился теплый свет и слышались веселые голоса. Звонкий смех и доминирующий над всем этим гамом голос Сины:
– Хозяйка у меня не сахар! Загоняла, жуть. День только начнется, как она уже орет на весь дом – «Сина, умываться! Сина, чистую сорочку!» И к столу ей подавай только куриную грудку и фрукты. Пироги не ест и от каши с салом нос воротит. Так что, кончится скоро ваша вольная жизнь.
– Это мы еще посмотрим!
– узнаю я сиплый голос кухарки.
Крадусь совсем близко к двери и замираю в тени, не решаясь нарушить царящую на кухне веселую атмосферу. Им так хорошо без меня. Легко и беззаботно. А я … я только всех пугаю.
– Страшна уж больно твоя леди. И как только хозяин на такой женился? – режет слух писклявый голосок хромоногой девчонки.
– Приданое хорошее наверняка за ней, хозяину нужно по долгам платить, - с трудом разбираю я шепелявый говор смотрителя.
– С такой ни за какие деньги в постель не ляжешь, - с усмешкой пыхтит кухарка, - ладно бы еще покладиста была, так злая, как ведьма. Еще и страшная, как болотное чудище. Не зря ее хозяин от себя подальше отослал. Сам-то неизвестно когда явится.
– Заколдованная она. По предсказанию от поцелуя должны были чары развеяться, а оно вон как… Только характер испортился, - поясняет Сина.
– Неужто ее хозяин целовал? – испуганный возглас девчонки.
– В храме, когда их союз благословляли. Может было мало поцелуя, да ваш хозяин не решился…
Я задыхаюсь, слыша их сдержанные смешки. Как смеют! Судят меня за спиной. И Сина хороша! Все про меня разболтала. Хочется ворваться и устроить скандал. Чтоб не сомневались в моем вздорном характере.
– Жалко ее, - Сина громко вздыхает, - поди не сладко с таким лицом жить.
– Бедняжка, - прорывается жалостливый тонкий голосок девчонки.
– Не повезло нашей леди. Иди, Сина, отнеси ей кусок пирога. Голодная поди… - охает кухарка.
Их жалость разбивает мне сердце. Это больнее, чем смешки. Постоять я за себя могу, но вот ответить на жалость нечем. Да и правы они во всем. Неуклюжая, никому не нужная уродина со скверным характером. И ничего не изменить. Сколько ни старайся.