Красавица и игрок

Мэдден-Миллз Ильза

— Эта игра похожа на прелюдию, — бормочет она, затем отстраняется от меня.

— Я никогда не представлял себе прелюдию со мной в лифчике, — жалуюсь я.

Она смеется.

— Шестой раунд окончен. — Она бросает, и ее дротик проходит не по центру.

Я делаю шаг вперед и посылаю дротик прямо в середину доски. Забил. Я смотрю на нее, улыбаясь. Она теребит кончик своего хвостика.

— Я не буду раздеваться.

Я сажусь на один из табуретов.

— Мне нужно подумать об этом.

Она садится напротив меня, подпирая подбородок руками, и наши

взгляды встречаются. Я чертовски люблю смотреть на нее, и дело не только в ее красоте. В ее улыбке есть что-то заразительное, ощущение неудержимой радости, которая ее окружает. Игра в дартс с ней, возможно, лучшее время, которое я провел в этом большом доме.

— Расскажи мне что-нибудь о себе, — прошу я. — Что-то, чего я не знаю. Секрет.

— Секрет… хм… — Наступает долгая пауза; затем, внезапно, она кричит и прыгает по комнате.

— Что?

Она плюхается на пол, стаскивает ботинок, отбрасывает его, а затем потирает свою лодыжку.

— Судорога. Вся эта позиция перед доской для игры в дартс… может быть, туфли на шпильках, которые я носила. Прошло много времени с тех пор, как я их носила. Я не знаю. Тьфу. У меня тоже болят икры. — Ее лицо морщится от боли.

Я наклоняюсь и беру ее за ногу.

— Вот, позволь мне. — Я нажимаю большими пальцами на ее свод, вращая ими с глубокими толчками. — Сначала больно, но постарайся расслабить мышцы ног, хорошо?

— Хорошо. — Она вздрагивает, от нее исходят маленькие клубы воздуха. — Извини. Я испортила игру. Я собиралась заставить тебя танцевать в моем лифчике в следующем раунде. Или взять телевизор с большим экраном. Маминому уже десять лет… Ой! Это больно. Почему? — причитает она.

— Это может быть обезвоживание, или обувь, или что угодно.

— Я не могу остановить обувь. Я буду встречаться с Эндрю!

— Ты бы оделась для мужчины, который причинил тебе боль?

— Я буду одеваться, чтобы он увидел, что он пропустил.

Мои губы сжимаются при этих словах.

— Снова согни ногу, — говорю я и массирую ее ступню, нажимая на верхнем носке, затем протягиваю руку к ее пятке.

Облегчение пересекает ее черты, из нее вырывается вздох.

— Это ушло. Боже. Твои руки как магия. Спасибо тебе.

— Нет проблем. У меня было миллион судорог. — Я сажусь рядом с ней на пол. Ее майка задралась, и я вижу ее живот. Я опускаю ее так же, как и она, и наши руки встречаются. Наши пальцы замирают, затем слегка сплетаются вместе. Мой большой палец касается ее руки. Маленькие круги на нежной коже… Тепло окутывает меня.

— Расскажи мне свой секрет, — бормочу я, наклоняясь ближе к ее лицу.

Медленный румянец поднимается к ее горлу.

— Я не могу.

— Почему?

У нее вырывается прерывистое дыхание, когда она смотрит на меня, зрачки расширены.

Мое дыхание учащается.

— Нова…

Ее рот приоткрывается.

— Ронан…

При звуке моего имени на ее губах желание, которое я отталкивал, врывается, как цунами. Забудь о гребаном Эндрю. Да, она все еще влюблена в него, но…

Ее рука запутывается в моих волосах, обхватывает

кожу головы.

— Что это… — бормочет она.

Это безумие. Это неоспоримая искра. Желание.

Часть меня говорит мне остановиться, не идти по этому пути, что я пересекаю опасную черту…

Я наклоняюсь, и она встречает меня на полпути, наше дыхание смешивается, когда наши рты соединяются в отчаянном поцелуе. Ее губы мягкие, как атлас, и я стону от ощущения ее сочности. Наши губы отрываются и возвращаются снова, в поисках большего. Я прикусываю ее нижнюю губу зубами, и она делает то же самое, со мной. Наши языки сплетаются, пробуя друг друга на вкус, пока мы не отстраняемся, задыхаясь. Как будто наши губы узнают друг друга, синхронизируясь в вековом ритме.

Я нависаю над ней, выравнивая свое тело с ее телом, пока мои предплечья поддерживают меня.

— Задери футболку, — выдыхаю я.

Она поднимает ее, обнажая свои полные, кремовые сиськи, а я беру сосок в рот и сосу. Ее ареола темно-розовая, и я обвожу ее языком, а затем прикусываю зубами. Я перехожу к следующей, пока мой рот изучает ее формы, изгибы, веснушки на груди, ключицы. Я пробую все это на вкус.

Мой член вращается напротив ее шорт, медленно и легко, затем сильнее. Ее руки скользят по моей талии и под моими штанами к моей заднице, притягивая меня ближе.

Искры взрываются, когда она протягивает руку, чтобы обхватить мой член через мои джоггеры. Я толкаюсь ее руки, стону.

— Нова… — шепчу я, глядя на нее сверху вниз. Ее сапфировые глаза светятся жаром, и что-то внутри меня останавливается, в ужасе, война внутри моего разума.

Это момент… когда я должен остановиться.

Но…

И в этот момент дверь офиса распахивается.

Глава 10

Ронан

— Ронан! — кричит Лоис, когда они со Скитером врываются в мой кабинет. — Мы должны помочь, о, дорогой, прости, эм, я не хотела прерывать твою… — Ее глаза расширяются при виде лифчика на моей груди; затем она быстро моргает и отводит взгляд. — Боже мой. Я не знала, что у тебя есть гости. Мы позвонили в дверь, а когда ты не ответил, попробовали открыть дверь. Я говорила тебе, что ты можешь оставить свою дверь незапертой в Блу Белл, но если ты это сделаешь, люди могут просто войти, особенно в чрезвычайной ситуации. Благослови.

— У меня не было времени на это, — огрызаюсь я, когда Нова напрягается подо мной и натягивает футболку. Я поднимаю ее с пола, затем выключаю музыку, пытаясь выровнять дыхание. Какого черта они здесь делают?

Я провожу рукой по волосам и поворачиваюсь спиной к Лоис и Скитеру, морщась, когда нажимаю на палатку в моих штанах. Я изображаю безразличие и смотрю вниз на Пса, который виляет хвостом.

— Неудивительно, что они высадили тебя у моего дома. Ты жалок. — Я глажу его, затем подхожу к своему столу, сжимаю бюстгальтер, затем бросаю его в ящик и захлопываю его.