Красивый, богатый, свободный…
Шрифт:
– Я так хотела быть вашей дочерью, – прошептала Таш.
Натаниэль повернулся к ней. Прижал к себе и прошептал:
– Знаю.
– Но я разрывалась. Из-за Эйдена.
Он прижал ее к себе крепче.
– Пожалуйста, будь осторожна, Таш.
Она пропустила его слова мимо ушей, мысленно вернулась к своей семье, к тому, сколько вреда принесли неконструктивные отношения ее родителей. И Эйден рос в такой среде. Долгие годы. Она прониклась сочувствием к нему. Таш отодвинулась.
– Спасибо,
– Хотелось бы мне сделать для нее больше.
Эйден вскочил.
– Мне нужно немного воздуха. Я иду домой.
– Ты меня подвезешь? – неуверенно пролепетала она, не желая пока оставаться в одиночестве и волнуясь за Эйдена. Все это для него снова стало шоком.
– А я поработаю с Максом, чтобы не отменять твои встречи, – вызвался Натаниэль, не спуская заинтересованных глаз с сына. – Возьми несколько отгулов.
Эйден повернулся сказать что-то резкое, но передумал.
– Спасибо.
– Всегда пожалуйста.
Боже, так болезненно вежлив! Таш вспомнила пререкания со своим холодным резким отцом в те немногие моменты, когда ей довелось встречаться с ним взрослой. Исторические моменты, как этот.
– С тобой все в порядке? – спросила она, пока они ждали лифта, желая дотронуться до него, но не решаясь.
Тот даже не взглянул в ее сторону.
– Голова вот-вот взорвется.
– Слишком много новой информации.
– Не знаю, кто больше предатель, ты или он.
Таш повернулась к нему.
– Как я могла тебе сказать? Это должен был сделать он.
– Ты знала об этом всю неделю. Вот почему так странно вела себя.
– Я подозревала.
– Ты думала, я твой брат. Почему же, черт возьми, ты вообще пошла со мной?
– Ты пришел ко мне домой.
– Тебе следовало бы просто послать меня подальше.
– Я не слишком опытна в такого рода отказах, как ни странно. Я справлялась, как только могла, в подобных обстоятельствах.
– Должно быть, было очень интересно смотреть, как я подкатываюсь к своей собственной сестре.
Это ее задело бы, если бы он сказал это серьезно.
– Это было ужасно. Я хотела рассказать тебе, поделиться беспокойством. Думала, у меня есть другая семья. Я была так взволнована.
Его взгляд скользнул вниз к ее глазам. Смягчился.
– Но у тебя ее нет.
У нее упало сердце.
– Нет. Я снова одна.
Эйден обдумывал свои слова.
– Я видел, как мой отец общался с тобой. Что бы ни случилось, не думаю, что ты будешь одна. Если бы он мог удочерить тебя, он обязательно сделал бы это.
Таш сконцентрировала внимание на табло в лифте, смахивая слезы. Неужели они всегда двигаются так медленно?
– Тебе повезло, знаешь ли, – в конце концов сказала
– В самом деле? Трудоголик, прелюбодей, не способный любить мать своего ребенка? – Боль сочилась из его слов.
– Я хочу сказать, это не трагедия. Но он хороший человек, не важно, что он сделал в прошлом. Он спас жизнь моей матери. И мне, наверное. И поступил благородно с Лорой. Дважды.
– Хорошо, что тебе присуще всепрощение. Сильная черта. Возможно, ты даже не увидишь мои явно многочисленные недостатки.
– Он любит тебя, Эйден. Он просто беспокоился за тебя.
Тот помотал головой.
– Мы не были бы людьми, если бы у нас не было недостатков, Эйден.
– В самом деле? – Он резко повернулся к ней. – И какие есть у тебя?
Таш пожала плечами:
– Я слишком часто говорю, что думаю. Верю в лучшее в других, даже после того, как видела в них худшее.
– Это вежливый способ сказать, что ты легковерна?
– Я имела в виду, что для девушки моего воспитания на удивление слишком доверчива.
– Ты, должно быть, шутишь.
– Что?
– Мне потребовались недели, чтобы заслужить твое доверие. Я считаю огромным событием тот день, когда мне это удалось.
– И какой это был день?
– Водные велосипеды. Словно короткий медовый месяц.
– Возможно, некоторым людям просто нельзя доверять.
Его губы растянулись в снисходительной улыбке.
– Ох, сладкая моя.
Они молчали большую часть пути до ее коттеджа, Эйден периодически бросал на Таш красноречивые взгляды.
– Ты понимаешь значение сегодняшнего дня?
Таш поспешно вернулась из далеких мыслей.
– Что я не ублюдок хорошего человека.
Она была просто хорошим ребенком ублюдка. Глаза Эйдена сверкнули сочувствием и пониманием, затем он притормозил возле ее ворот и развернулся к Таш.
– Сегодня мы поняли, что не родственники. Значит, нет причины, по которой мы не можем быть вместе. Если только на очереди нет еще какого-нибудь препятствия.
– Я не намеренно ставила это препятствие.
– А было удобно, верно? Держать меня на почтительном расстоянии. Что обезопасит тебя теперь?
Таш уставилась на него:
– В том-то дело, Эйден. Я действительно чувствую себя в безопасности с тобой.
– Ты говорила, что слишком доверчива.
Она не удержалась от смеха.
– Твое представление о флирте несколько странно.
Эйден скользнул рукой по ее волосам.
– Это не флирт, сладкая моя. Заигрывание.
И это сработало. Плохой мальчик с обещанием в глазах заставил ее пульс биться чаще, а ладони увлажниться. И невозможно забыть, что у нее есть единственное тайное желание, хотя она и не допускала иного.