Красивый, богатый, свободный…
Шрифт:
Лора резко развернулась к сыну:
– Я хотела их развести. Положить конец этой бесконечной мыльной опере, именуемой великой любовью. Я хотела превратить мою с ним дружбу в нечто иное.
– Вы их сломали, – прошептала Таш.
– О, не говорите, будто я испортила какую-то священную реликвию, – прошипела она. – Я ухватилась за свой шанс. Мое будущее. Я знала, чего хотела, шла за этим. Мне нисколько не жалко Адель за то, что она ждала, что ей все дадут. У нее и так была красота и ум… – Она не досказала
– А Натаниэль?
– Победителей не судят. Вот как это работает. Ну а я была победительницей.
– До определенного времени, – прошептала Таш. – Ведь он вернулся к ней.
– А потом вернулся ко мне.
Сильная жалость отразилась на лице Эйдена. Его рука сжимала плечо Лоры, он закрыл глаза.
– Ему просто требовалось время, нужна была причина, чтобы полюбить меня.
Эйден медленно повернулся и пристально посмотрел на нее:
– Я был причиной?
Все ее тело дрожало сейчас.
– Он порядочный человек, – бросила она Эйдену в лицо. – Ему просто нужна была веская причина, чтобы вернуться ко мне. Чтобы выйти из-под ее влияния.
И действительно, беременность – очень веская причина.
– Вы поймали Натаниэля в ловушку, – прошептала Таш.
И одним махом погубили несколько жизней.
Рука Эйдена соскользнула с плеча матери, он повернулся и оперся о противоположную кухонную стойку.
– Это не ловушка, – настаивала она. Чистосердечное признание осужденного. – Это причина.
Таш увидела хрупкую сломленную женщину, которая, должно быть, жила в глянце и гламуре. Постоянно. Даже тогда.
– Я винил его так много лет, – прошептал Эйден. – Был убежден, что он поступил с тобой плохо.
– Он действительно плохо поступил со мной, – умоляюще сказала Лора. – Он переспал с ней.
– Он был в отчаянии, – тихо сказала Таш. – Он узнал о жестокости моего отца и хотел спасти ее, но мама не позволила ему уйти от вас. Поэтому он и устроил все так, чтобы Эрик узнал.
Лора развернулась к ней, в глазах горел огонь, несмотря на слезы.
– Нет, она приняла бы его, не успел он и глазом моргнуть.
– Это правда. Это есть в ее дневнике, и Натаниэль мне говорил. Мама хотела, чтобы он вернулся в свою семью.
Паника в лице.
– Нет!
– Почему нет, Лора? Разве вас расстроило, что он в конце концов оказался приличным человеком, а женщина, которую вы обманом лишили любви, не заслужила того, что вы с ней сделали, бросили свою подругу, оставили с человеком, который ужасно ее оскорблял?
Ее тонкие губы безмолвно открывались и закрывались. Она умоляюще повернулась к Эйдену:
– Почему она здесь?
– Я здесь, потому что хочу знать правду. –
– Ты хочешь Эйдена! – почти закричала Лора.
– Абсолютно верно.
Эйден позади нее выпрямился и прошел мимо них из кухни к бассейну.
Лора повернулась с триумфом:
– Похоже, это невзаимно.
Каждая ее частица напряглась.
– Может быть, это правда, но я приму ее только от него самого. Разве не достаточно лжи и обмана в вашей семье?
– Это не так уж и плохо, что она получила сердце Натаниэля, а теперь я должна отдать тебе и Эйдена?
Презрительная усмешка наконец дошла до нее. Таш огрызнулась:
– Может быть, сердца мужчин семейства Мур всегда принадлежали моей семье? Может быть, сама Вселенная расставила все по своим местам?
– Нет! – Вопль Лоры был воплощенной болью. И сломленностью.
Жалость к женщине, покалеченной страхом, который она испытывала всю свою жизнь, нахлынула на Таш.
– Я не претендую на эксклюзивность, Лора, – настаивала она. – Я не могу полюбить человека, который не дорожит своей семьей.
Таш перевела взгляд туда, где в ярости расхаживал Эйден, а затем обратно на его измученную испуганную мать.
– Но я хочу воспользоваться шансом, который мне выпал. И сделаю это.
Глаза с потекшей тушью расширились и пристально посмотрели на нее, потом взгляд Лоры упал на сплетенные пальцы.
– Ты точно как мать, знаешь, – прошептала она обезоруженно.
– Как мама?
– У Адель было очень сильное чувство того, что правильно, а что нет. Я знала это. Несмотря ни на что.
– Вы знали, что она не станет бороться за Натаниэля.
Дыхание с хрипом вырвалось у нее.
– Я рассчитывала на это. Мне так жаль, что ты лишилась ее такой молодой. Но там, за благодать Божью…
Таш почти преодолела ненависть, пронзившую ее. За то, что эта слабая женщина сделала с жизнью ее матери. Заставила ненависть трансформироваться. В жалость. И понимание. Лора была серьезна, когда сказала, что ей надоело жить в прошлом.
– Спасибо.
– Мы были настоящими подругами. Вначале. Я надеюсь, Адель знала это.
– Она знала.
И больше слов не последовало. Лора просто кивнула и повернулась, чтобы закончить приготовление чая, который никому уже не был нужен. Таш отступила назад, перевела взгляд на бассейн. Но когда она добралась до двери, ее нагнал хриплый голос:
– Я сделала из него того человека, каков он есть, знаешь ли.
Таш остановилась и оглянулась на Лору.
Неужели она все еще будет претендовать на своего сына?