Красная карточка

Макеев Алексей Викторович

– Что за чертовщина? – пробормотал он, отступая в сторону и рыская по стене ладонью в поисках выключателя. – Да подожди ты! Нужно зажечь свет, пока мы тут с тобой ноги не переломали!

Его пальцы нащупали рычажок выключателя. Послышался легкий щелчок, но ничего не произошло. Вокруг по-прежнему было темно, как в погребе.

– Ничего не понимаю! – уже начал сердиться Шаповалов. – Почему не горит свет? Ты хочешь сказать, что полетели пробки?

В данном случае Шаповалов обращался на «ты» к самому себе, но девушка приняла вопрос

на свой счет и ответила довольно своеобразно.

– Я хочу сказать, – пробормотала она, давясь от беззвучного смеха, – что это не твоя квартира!.. Ты вообще уверен, что в свою попал? Ты, может, спьяну промахнулся, лапочка?

– Да нет, не может быть! – с некоторой растерянностью отозвался Шаповалов, отступая на шаг в сторону. – Моя квартира! И свет с утра горел. Все в ажуре было, и ничего тут не стоя…

Он не успел договорить, потому что споткнулся о второй тюк, торчавший у него под ногами, и, не удержав равновесия, полетел на пол, громко выругавшись при этом.

Элла захохотала и, вконец обессилев от смеха, сползла вниз по входной двери.

– Ой, не могу! – стонала она из темноты. – Ты такой чумной, лапочка! Я в жизни так не смеялась! Ты ничего себе не сломал? Где ты?

– Заткнись, дура! – мрачно сказал Шаповалов, поднимаясь с пола.

Ему было совестно, что он, великолепный спортсмен и настоящий мужик, так нелепо шлепнулся посреди своего коридора. Да еще при бабе, которая, не стесняясь, смеется над ним в полный голос. Или это все-таки не его коридор?

Да нет, какая ерунда – не в той он кондиции, чтобы перепутать собственную дверь. Но что за тюки торчат здесь в коридоре? Повернуться негде! С утра тут ничего подобного не было.

И вдруг Шаповалова осенило. Он замер на четвереньках и быстро посмотрел туда, где призрачно светлел дверной проем, ведущий в гостиную. Никакого сомнения – там кто-то был! Шаповалов увидел бесшумно выскользнувшую из двери тень, и по спине его пробежал тревожный холодок.

Девчонка у него за спиной продолжала хихикать и мешала сосредоточиться. Шаповалов сам мгновенно протрезвел, но ее решил не трогать – бесполезно. Этот идиотский приступ смеха ничем не остановишь. Вместо этого он попытался вспомнить, что у него есть в прихожей тяжелого. Ничего подходящего на ум не приходило. Разве что тюки на полу были тяжелые, но использовать их в качестве оружия было не совсем удобно.

Шаповалов уже не сомневался, что его дом навестили воры, а тюки – это, несомненно, были его вещички, которые приготовили к выносу. Интересно, подумал он, что сперли? Недавно он прикупил новенькую видеоаппаратуру – наверняка уже упаковали. Аппаратура – черт с ней, хуже, если добрались до накоплений, которые он складывал в коробку из-под обуви. Шаповалов так и не сумел заставить себя класть деньги в банк. Провинциальная жилка в нем требовала, чтобы деньги всегда были под рукой, это казалось самым надежным. И вот поди ж ты!

Сидя на корточках, он ощупал ближайший к нему

тюк. На самом деле это оказалась большая кожаная сумка, доверху набитая барахлом. Сквозь толстую кожу прощупывался острый твердый край – кажется, это был видеомагнитофон.

«Вот суки! На футболиста руку подняли! – подумал он. – Ничего святого у людей не осталось. Батя рассказывал, в его время футболисты вроде общих героев были. Чтобы вор обокрал знаменитого футболиста?.. Бывало, крали что-то по ошибке, так потом приносили назад, извинялись… Теперь извиняться не станут. Спасибо, если пулю не схлопочешь. Интересно, сколько их тут?»

Шаповалов как-то забыл про шизика с красными карточками. Новая опасность начисто заслонила прежние тревоги. Если бы Шаповалов был уверен, что грабитель один, он без страха вышел бы на него. Но опасение получить нож или пулю в спину удерживало его на месте. Еще и темнотища смущала. В темноте даже собственная квартира казалась загадочным лабиринтом.

Однако нужно было как-то действовать. Бесконечно сидеть на месте было невозможно. Это надоело даже его жизнерадостной спутнице.

– Лапунчик! – позвала она из своего угла. – Ты там заснул, что ли? С твоей стороны это вообще свинство! Привести девушку и бросить ее в коридоре… Ты обещал, что мы будем всю ночь веселиться! Ни хрена себе веселье!

– Иди сюда! – негромко позвал ее Шаповалов совершенно трезвым голосом. – Слышишь!

Тон его озадачил девушку. Несмотря на свое настроение, она почувствовала что-то неладное.

– Ну и где ты тут? – пробормотала она, подползая к нему на четвереньках. – Мы так и будем ползать в темноте как мыши? Что с тобой случилось?

– Со мной все о’кей! – прошептал Шаповалов. – Сумки на полу… Тут воры!

Элла ахнула.

– Тише! – негодующе прошипел Шаповалов. – Я не знаю, сколько их тут.

– Ну все, я пошла! – заявила Элла, пятясь к двери. – Мне только проблем сейчас не хватало! Я, между прочим, в Москве без регистрации.

– Да при чем тут регистрация! – с досадой прошептал Шаповалов. – Если у тебя проблемы, я тебе помогу. Только сейчас ты мне должна помочь.

– За дуру меня держишь? – неожиданно злым голосом спросила Элла. – Дураков теперь нет. Сам разбирайся тут, а я пошла. Бай-бай!

Шаповалов выбросил вперед руку, пытаясь поймать подружку за платье, но пальцы его схватили пустоту. Элла стояла уже у двери и пыталась открыть замок.

Звяканье замка послужило сигналом. Мимо Шаповалова будто вихрь пронесся – кто-то бросился к двери. Он был абсолютно бесшумен, и только движение воздуха выдало его. В последнюю секунду Шаповалов толкнул вперед тяжелую сумку со своим добром, и она отлетела прямо под ноги бегущего человека.

Приглушенно вскрикнув, тот со всего размаху грянулся на пол. От удара будто весь дом содрогнулся, а Элла завопила как резаная. Она визжала, не прерываясь ни на секунду, и билась в дверь как раненая птица.