Красная маска, синяя маска

Лан Ань Ни

Сун Жулань обомлел и не смог вымолвить ни слова. Тогда она заговорила первой.

– Почему ты замер, как истукан? Качай дальше! – потребовала она.

– Кто вы такая? – выдавил из себя растерянный принц. – Почему вы здесь?

– Юный демон, знай, я Ло Юймин. Богиня грез, странствующая по снам смертных и бессмертных, читающая их сердца. Чего же ты замер? Повелеваю: качай меня!

Сун Жуланю пришлось подчиниться. Качели взмыли в воздух, и на губах девушки заиграла улыбка. Ее длинные, перехваченные лентой волосы подхватил ветер. Зачарованный принц заметил, что и они слабо светились.

– Приветствую небожительницу! – Он сделал шаг назад и склонился в глубоком поклоне. Юноша еще никогда не встречал никого столь удивительного.

– Оставь эти церемонии, демон в лазурных одеждах, – покачала

головой Ло Юймин. – Ты не обязан мне кланяться. Разогни спину и продолжай качать. Я редко показываюсь тем, в чьих снах гуляю. Нечасто выпадает возможность повеселиться.

– Но почему вы пришли именно в мой сон?

– Неужели ты глупый? Оглянись вокруг! Какой красивый сон! Сколько в нем покоя и жажды свободы! Я бы тоже хотела видеть подобные сны, если бы могла заснуть. Но это невозможно, – девушка чуть скривилась. – Ты и представить не можешь, как долго я брожу по чужим грезам! Я собираю чаяния и просьбы смертных и отношу их в Верхнее царство [15] .

15

То есть «Небесное царство», в котором живут боги. Противопоставляется Запредельному краю (Нижнему царству), в котором живут духи и демоны.

– И тогда небожители исполняют мечты людей? – с восторгом в голосе спросил Сун Жулань.

– Какой ты, однако, наивный! – вздохнула девушка. – Тем, кто живет в Верхнем царстве, нет дела до людей. Они не хотят слышать смертных. Даже Император Небес и тот о них позабыл. Мой труд совершенно бесполезен, но, кроме него, мне ничего недоступно. Я, юный демон, могу существовать лишь во снах.

– Мне очень жаль!

Девушка внезапно спрыгнула с качелей. Принц испугался, что Ло Юймин может упасть и пораниться, но она ловко приземлилась. Вернее, не совсем… Она зависла в воздухе и сделала несколько шагов к Жуланю, не касаясь ступнями земли.

– Вот именно! Тебе жаль! – Внезапно она ткнула его пальцем в грудь. – Ты кого угодно готов пожалеть, юный демон. Разве не удивительно, что в твоем сердце так много сострадания? Как это ты умудрился вырасти таким, а? Что-то есть в тебе подозрительное…

– Это совсем не так, – Сун Жулань сделал несколько быстрых шагов назад и уперся спиной в шершавый ствол дерева. Ло Юймин его смущение только позабавило. – Я же вэнь-шэнь! Демон в лазурных одеждах.

– И кому ты причинил зло, а, вэнь-шэнь? Кого обидел? Не у каждого человека найдутся столь чистые помыслы, как у тебя. А я на своем веку прочитала немало сердец. В своих мечтах ты хотел спасти тех, кто страдает. И я тебя услышала. Мне тоже жаль смертных. Я постараюсь помочь.

– Вы способны освободить мертвых? – удивился Сун Жулань.

– Увы, нет. Ты ведь и сам знаешь, что освободить их может лишь повелитель Земель Беспомощности, – меж бровей девушки пролегла тревожная складка. – Но не будем сейчас говорить о нем. Однажды ты переступишь порог Костяной пагоды – обители повелителя Земель Беспомощности – и встретишься со своей судьбой. А до тех пор я научу тебя, как облегчить страдания мертвых и тем самым защитить живых.

Принц не мог не принять помощь Ло Юймин и поклонился ей, как своей наставнице.

* * *

Далян – самый густонаселенный из городов Царства Вэй. Сун Жулань никогда прежде не видел так много людей. Днем под окном его комнаты на постоялом дворе не стихали крики и гомон. Юноша мог наблюдать за тем, как уличные торговцы зазывали покупателей, как бедно одетые детишки старались утащить с прилавков испеченные на пару булочки. Как горожане обсуждали дела, жаловались на рост цен, торговались, делились новостями и переживаниями. Все это было крайне любопытно! Наблюдая за ними, принц всегда улыбался и почти не думал о том, как он одинок. Он чувствовал себя причастным к человеческому миру.

А по ночам на опустевшие улицы выходили призраки. Желая досадить живым, они плакали и завывали, заставляли створки окон жалобно скрипеть, пугали младенцев и всех, чей сон был слишком чутким. Мертвые неизменно собирались под окном Сун Жуланя, чтобы поприветствовать его.

– Мы можем задержаться еще на несколько дней, – проговорила Хэ Ланфэн, когда принц

спросил, как скоро они двинутся в путь. – Послезавтра в Даляне начнется ежегодная ярмарка. Это грандиозное событие, на которое стекаются торговцы, ремесленники, артисты и покупатели со всей Поднебесной, – заметив заинтересованный взгляд Жуланя, она невольно улыбнулась. – Мы не только запасемся всем необходимым, но и узнаем о том, что происходит в разных царствах. В последующем это поможет выбрать безопасную дорогу.

Памятуя о том, что произошло с принцем на рынке в Инчжи, Ланфэн не переставала тревожиться. Сун Жулань не привык к большим скоплениям людей, еще и вел себя как наивное дитя. Она опасалась, как бы с ним не случилось беды. На ярмарку, несомненно, должны были прибыть люди с самыми разными помыслами. Да и не только люди… Девушке, определенно, не следовало отпускать его от себя. Принц, однако, пообещал, что будет во всем ее слушаться, и принялся с нетерпением ждать открытия ярмарки.

Днем, когда уставшая после ночных вылазок Хэ Ланфэн отдыхала в своей комнате, юноша спускался в главный зал, где собирались многочисленные посетители постоялого двора. Все комнаты в преддверии ярмарки были заняты. Сун Жулань с любопытством разглядывал торговцев, прибывших из разных царств. Ханьцев, жителей Цинь, причудливо разодетых чусцев, которые прибыли с юга, и мрачных северных варваров. Принц мог часами сидеть в углу и прислушиваться к разговорам. Иногда он подключался к игре в вэйци [16] и встречал немало заинтересованных взглядов, когда выигрывал. Что же… В подземелье у него было немало времени, чтобы освоить эту игру. Тогда принц думал, что научившись играть в вэйци, он приблизится к пониманию мироустройства, но, увы, он до сих пор почти ничего не понимал.

16

Вэйци – логическая настольная игра.

Сун Жулань старался не привлекать лишнее внимание и пространно отвечал на вопросы других постояльцев. И все же он, немногословный, но, очевидно, благородный юноша, носивший причудливую маску и не испытывавший недостатка в деньгах, неизменно вызывал интерес. Жулань был очень осторожен. Отношения между Вэй и Ци были непростыми, и он не хотел, чтобы кто-то узнал о его родстве с Домом Синей орхидеи.

Особенно принцу нравилось слушать старцев-сказителей, сопровождавших истории игрой на цине [17] . Жулань не отходил от них часами и узнавал легенды о богах и героях, о грандиозных битвах и чудовищных бедствиях, когда-то обрушившихся на земли Поднебесной.

17

Цинь (гуцинь) – струнный щипковый музыкальный инструмент. Цинь имеет деревянный корпус. Семь его струн – шелковые, их толщина для лучшего звучания увеличивается от первой к седьмой струне.

– Царство Цинь, несомненно, благословил кровожадный генерал Сян Юань-да, – вещал сказитель, извлекая из циня тревожные звуки. Сун Жулань огляделся по сторонам. К счастью, поблизости не было ни одного гостя из Цинь, а слушатели из других царств одобрительно кивали рассказчику. Принц тоже был заинтересован, ведь Сянь Юань-да – один из пяти ужасных бедствий – был его братом. – Куда бы ни пришли циньцы, везде разгорается пожар войны. Сам Сян Юань-да учит генералов Цинь и сопровождает их в битвах. Циньцы сговорились с демонами и желают править Поднебесной, они не знают жалости. Не забывайте, что сделали они с жителями Ханьданя, что в Царстве Чжао. Циньцы довели их до полного отчаяния, голод и горе настолько затуманили умы горожан, что они стали пожирать друг друга. Если бы не наш доблестный принц У-цзи, пожертвовавший положением и честью, чтобы спасти Ханьдань, не было бы уже Царства Чжао [18] .

18

События, о которых идет речь, произошли в 258–257 гг. до н. э. во время осады столицы Царства Чжао.