Красная маска
Шрифт:
Когда оба контрразведчика появились у края колодца, их ожидали два санитара в белом и милиционер.
— Пименов, помоги! — кинул Лисицын вахтеру.
Тот двинулся вперед, но Воронов отказался:
— Спасибо. Хватит и нас, — заметив, что у вахтера глаза чисто-серого цвета.
— На дне лежал… — едва переводя дух, объяснил Сергеев, мокрый до нитки и посиневший от холода.
Лейтенанта положили на носилки, накрыли простыней, Воронов поправил упавшую плетью холодную руку Смирнова, и печальное шествие тронулось к выходу. Милиционер закрыл крышку колодца, вытер руки платком и остался охранять место происшествия.
Дедов
— Не воздух, пакость одна, — говорил Дедов, а сам смотрел на тяжелые ботинки стоявшего рядом Пименова. — Не выдюжил Сидоренко на поручнях, и капут! — Дедов выразительным жестом показал, как упал в воду Смирнов.
Тем временем белая карета мчалась в госпиталь. Едва только амбуланс отъехал от института, как Смирнов с трудом поднялся с носилок. Он был жив. От долгого пребывания в ледяной воде лейтенант посинел, зубы его стучали. Один из санитаров, оказавшийся Голубевым, достал сухое белье и костюм, и вскоре голубоглазый контрразведчик, весь в чистой и сухой одежде сидел у окна, стараясь затолкать во внутренний карман пиджака темно-зеленый цилиндр, размером с бутылку шампанского. При этом он болезненно морщился, когда нечаянно касался левой руки.
— Болит? — спросил Голубев и осторожно ощупал кости плеча.
После госпиталя, где сломанную ключицу взяли в гипс, Смирнова привезли в Управление. Шел седьмой час вечера, стоял жаркий день середины июля. Язин и Жуков ожидали лейтенанта у входа. Начальник БОРа помог Смирнову выйти из «Волги». Он пожал трясущуюся руку молодого офицера и участливо спросил:
— Плечо очень болит?
Жестом здоровой руки Смирнов показал, что не болит, и сделал попытку выпрямиться. Но его пошатнуло, и лейтенант едва не упал. Жуков сильной рукой поддержал товарища и помог ему подняться на четвертый этаж. В кабинете Язина доктор дал Смирнову стакан горячего шоколада и сказал:
— Николай Николаевич, не больше десяти минут.
Смирнов собрался с силами и, не ожидая вопросов, заговорил сам:
— Сделал все… как инструктировали, — начал он, но пароксизм озноба перебил его речь. Лейтенант закашлялся и несколько минут дрожал, стучал зубами, прижимая здоровую руку к груди. Если, б не чрезвычайная важность происшествия в колодце, Язин немедленно бы отпустил лейтенанта, но сейчас он сидел и терпеливо ждал, когда силы вернутся к Смирнову. Кашель прошел, Голубев дал больному еще шоколада, и контрразведчик продолжал доклад:
— В колодце людей нет… Искал нить. Нашел у самой воды. Тонка, будто шелковинка. Прозрачна. Но на ней тяжесть. Спустился ниже, хотел вытянуть «улов», — здесь Смирнов сделал попытку улыбнуться, но вместо улыбки его лицо искривила гримаса. — Вдруг удар по голове… — лейтенант закашлялся опять. Жуков взял его руку и принялся растирать ее в своих горячих ладонях. — Упал в воду… — продолжал Смирнов. — «Маска», — понял я… — Всплыл, а в глаза свет и еще удар!
Голубев встал и осмотрел голову пострадавшего:
— Ссадина, — заключил он. — От каблука, подкованного железом.
— Пошел ко дну… Тут вспомнил про кислород, и схватил трубку. Дышу, а воздух выпускаю чуть-чуть. Чтоб «маска» не догадалась.
Смирнов опять замолчал.
— Юрий Ильич, — сказал Язин, — а вы еще хотели в колодец.
Жуков ничего не ответил и лишь сильнее стал массировать
Хрипло кашляя и делая остановки, лейтенанта постепенно рассказал, как «маска» караулил его у воды с зажженным фонарем, как минут двадцать он просидел в обжигающе холодной воде, и лишь затем, выбравшись на поверхность, сообщил по рации в БОР, получив приказ оставаться в колодце и симулировать мертвого, когда его станут извлекать наружу.
— Скажите, Вадим Васильевич, — спросил Язин, — вы не заметили каких-либо примет нападавшего?
— Нет, меня ослепил свет.
— Что вы можете рассказать о предмете, который висел на маскировочной нитке?
При этих словах лейтенант Смирнов молча вынул из кармана зеленый цилиндр и протянул его начальнику БОРа.
Пластмассовый сосуд, похожий на большой стакан, был хорошо отполирован и весил больше двух килограммов. В его нижней и верхней части имелись углубления, в них — металлические крючки для крепления. На одном из крючков уцелела нить, настолько прозрачная, что, казалось, будто она сделана из стекла. Начальник БОРа вызвал баллиста Желнова.
— Товарищ лейтенант, проверьте контейнер — нет ли мин? И надо открыть.
Желнов вернулся буквально через несколько минут.
— Ларчик просто открывался, — доложил он с порога. — Не минирован. Внутри три отделения, — и баллист поставил на стол развинченный на части цилиндр.
Язин открыл пробку первого отделения контейнера и вылил из него синий мешочек, размером со стакан. Таким же образом он опрокинул на стол вторую и третью части шампанки. Теперь перед ним лежало три одинаковых мешочка плотно-синей бязи. Когда их содержимое предстало перед глазами офицеров, у собравшихся вырвался громкий возглас восторга.
39. Реакция «Феникс»
В жаркий полдень июля за столом, накрытым толстым слоем газет, сидел пожилой человек в белой рубахе и респираторе. Высокое солнце нагревало комнату сквозь занавеску. Перед человеком в беспорядке стояли пробирки, колбы, пипетки, аптекарские банки разноцветного стекла с порошками и кислотами. В горячем свете, пробивавшемся сквозь ткань окна, реактивы сверкали всеми цветами радуги — лиловым, канареечно-желтым, оранжевым, синим, густо-зеленым. Химик у стола костяной лопаткой брал нужные ему вещества и молча, будто священнодействуя, взвешивал их на точных весах; жидкости он сливал в мерную мензурку и затем переливал в большой, прозрачный стакан. Рядом в открытой металлической коробке лежал пепел, похищенный Орловой и НИАЛе. На обрывке сгоревшей бумаги виднелись цифры, буквы «…ский пост…» и крестики, поставленные синим карандашом.
Составив реактив, человек мизинцем почесал густые брови, открыл небольшой плоский шкаф и с осторожностью фармацевта, работающего с ядами, перенес в него причудливый черно-серый цветок пепла. Получившуюся в стакане жидкость он слил в отверстие наверху шкафа, включил мотор и одновременно пустил секундомер. Тихое жужжание сообщило химику, что жидкость распыляется на пепел. Ровно через 180 секунд он выключил электричество и, вытянув из шкафа ящик с пеплом, бережно перевернул увлажненный комок сгоревшей бумаги. Как переворачивает шеф-повар жаркое из редкостной птицы. Прошло еще три минуты, и специальный реактив пронизал хрупкие лепестки пепла, превратив его в эластичную светло-серую пленку.