Красная змея
Шрифт:
— Вы считаете меня магистром «Братства змееносца»?
— Значит, именно так обращаются к верховному руководителю вашей организации?
Габриэль слишком поздно заметил, какую оплошность допустил. В его ситуации она оказалась роковой ошибкой. Оговорка д'Онненкура явилась следствием колоссального напряжения, не отпускавшего его слишком долго. Бланшар не сделал ни единого намека на то, что Габриэль занимает должность магистра. Эту карту раскрыл он сам.
— Зарождение «Змееносца» связано с орденом храма, поэтому нет ничего странного в том, что этот же титул принял и верховный руководитель братства.
— Так магистр — это вы?
— Я замечаю, что вы сомневаетесь не только в этом, Пьер. Вы утратили свою первоначальную уверенность, с которой утверждали,
— Вы заблуждаетесь. Я во всем уверен, удивлен же только тем, что вы только что открыли мне неизвестный доселе факт. Вы возглавляете эту секту убийц. Габриэль д'Онненкур возник в моей жизни как раз в тот момент, когда Мадлен Тибо открыла мне потрясающую историю. Я получил материал для репортажа, который мог бы привлечь внимание сотен тысяч читателей. Затем вы рассказали мне свою историю, некоторые элементы которой совпали с тем, что я услышал от Мадлен. После этого вы каждый раз появлялись в самый неожиданный момент. Мне и теперь невдомек, почему вы доверили мне свою невероятную тайну в тот вечер, после лекции в Ассоциации друзей Окситании. Еще я не понимаю, отчего люди из «Красной змеи», которая угрожала также и вашему брату, обратились именно к вам. Ведь это вы сообщили мне, где находится похищенная Маргарет Тауэрс. Да, вы очень загадочная личность. Когда мы оказались в квартире вашего брата Исаака, мне позвонили и приказали забыть про все, что связано с «Красной змеей». В тот момент я был настолько возбужден и взволнован, что не придал внимания вашему поведению. Вы ведь принялись рассказывать мне об этой секте, несмотря на то что получили в свои руки документы, составлявшие мечту всей вашей жизни. Я подумал, что вы решили оказать мне услугу, отодвинув на второй план помыслы о пергаментах, подтверждающих вашу принадлежность к одному из родов rex deus. Вы ведь много лет только о них и думали. Впрочем, должен признать, что в течение нескольких минут вы действительно были захвачены созерцанием рукописей, ни на что не реагировали и то и дело восклицали одно и то же: «Боже мой!»
Небрежным движением — так вытаскивают из кармана носовой платок — Габриэль д'Онненкур достал маленький пистолет, тот самый, который Бланшар видел во время поисков Маргарет.
Журналист инстинктивно отшатнулся.
— Вы сами меня вынудили, Пьер. Не представляете, как мне жаль. Я ни за что на свете не хотел бы оказаться в подобной ситуации. Всеми доступными мне средствами я пытался оградить вас от опасности, даже пошел на конфликт с собратьями, которые не понимали моего поведения в нынешних обстоятельствах.
— Я тоже не понимаю вашего поведения. Чем же обусловлены ваши действия?
Д'Онненкур по-прежнему держал Пьера на мушке, но ответил усталым голосом:
— Это давняя история. Вы тогда еще и на свет не родились.
Журналист отступал все дальше, пока не уперся спиной в стену. Именно по его вине события приняли такой оборот. Бланшару нужно было выиграть время. Весь его опыт, накопленный в экстремальных ситуациях, говорил о том, что этот человек способен выстрелить без колебаний. Габриэль д'Онненкур контролировал свои эмоции. Он не дрогнул бы и не промахнулся.
— Что же это за история?
Этот вопрос был продиктован как реальным любопытством, так и желанием выиграть несколько секунд.
В глазах Габриэля блеснул едва различимый огонек сомнения. Магистр заколебался — то ли разом покончить с делом, которое в последние дни доставило ему столько головной боли, то ли открыть Пьеру Бланшару истинную причину, по которой он появился в жизни журналиста.
— Я пытался уплатить давний долг вашему отцу. Мне тогда было всего шестнадцать лет…
Пьер, прижавшийся спиной к стене, на мгновение забыл о деликатной ситуации, в которой они находились. Журналист так заинтересовался, что даже перестал думать о времени.
— Садитесь! — скомандовал д'Онненкур и указал стволом пистолета на один из двух стульев, находившихся в комнате.
Пьер повиновался.
— Как я и сказал, это давняя история, случившаяся еще до вашего рождения. Дело было в Алжире,
— При чем тут мой отец?
— Это был отважный и справедливый человек, один из самых ценных офицеров французской армии в те трудные годы, когда она боролась с Фронтом национального освобождения. У него не было ни расовых, ни культурных предрассудков. Лучшим доказательством моих слов являетесь вы — плод брака, втихомолку осуждаемого многими генералами и офицерами из части вашего отца. Полковник Бланшар женился на туземке! Не могу не отметить его хороший вкус — она была редкостная красавица. Отец ее был гражданин мира и подлинный рыцарь, воитель по призванию. Он сражался геройски и сумел избежать ненужных смертей в ходе конфликта, когда месть с самого начала являлась одним из важных элементов войны.
— Я так и не понял, какое отношение имеет мой отец к нашей истории.
— Не нужно торопиться. Мы с моей матушкой сделались его должниками, когда в самом конце борьбы за независимость столица колонии погрузилась в абсолютный хаос. Никто ничем не управлял, французские части эвакуировались, и вот наступил кошмарный момент, из тех, что возникают даже при недолгом отсутствии власти. Никому не было дела до происходящего в городе. Одни заботились о собственной безопасности, другие наслаждались эйфорией смутного времени. В результате всего этого в Алжире воцарилась полнейшая неразбериха. Одна из многочисленных преступных групп, наводнивших город за два дня, воспользовавшись ситуацией, обратила внимание на нашу ювелирную лавку. Заправлял всем человек, с которым мой отец за немалую сумму договорился о выезде из города и о месте на корабле. В назначенный час он появился в нашем магазине в сопровождении еще четырех субъектов, вот только намерения его совершенно переменились. Мерзавец решил, что сможет завладеть отменной добычей, при этом не вдаваясь в долгие объяснения. Мой отец преградил злодеям путь, и это стоило ему жизни. Бандиты забрали самые ценные вещи из нашей ювелирной лавки, все то, что отец заботливо подготовил к вывозу из страны. Это было целое состояние в золоте и драгоценных камнях. Не удовольствовавшись этим, они захотели еще и изнасиловать мою мать, а потом покончить с нами. Ей было тогда тридцать шесть лет. Она была очень хороша собой. Злодеи уже разорвали платье на матери. Двое крепко ее держали, а третий готовился совершить мерзостный акт. Я же оставался бессильным свидетелем — меня крепко держали двое оставшихся.
— Что же случилось?
— Нас спасло вмешательство вашего отца. Это случилось точно по воле Провидения. Полковник Бланшар проходил мимо нашей лавки и через единственную витрину, жалюзи на которой оставались открыты, увидел, что внутри происходит нечто гадкое. Только вообразите! Ваш отец обратил внимание на это в городе, почти все обитатели которого полностью утратили понятие о чести! Он вбежал в нашу лавку в сопровождении двоих своих подчиненных, с револьвером в руке, увидел мою мать, обнаженную, распростертую на полу, и без колебания пристрелил насильников. Его люди покончили с двумя бандитами, которые держали меня. Ваш отец позаботился о нас в таких обстоятельствах, когда любой другой офицер без зазрения совести прошел бы мимо! Алжир тогда был городом вне закона. Последние французские солдаты покидали столицу в тот самый день на трех последних самолетах. Полковник Бланшар спас нам жизнь и вытащил из этого ада, за который мой отец упорно держался до самого последнего момента. Он помог нам собрать самое ценное, что у нас оставалось, и посадил на один из этих самолетов.
Пьер был буквально заворожен рассказом Габриэля, и все-таки от него не укрылась одна странная подробность.
— Так, значит, вы тогда жили в Алжире?
— Да, хотя лето я часто проводил в Фонтене-су-Буа. Мы с матушкой приезжали туда через несколько дней после начала школьных каникул. Летом в Алжире жить невозможно. Жара там стоит невыносимая.
— В то время я еще и не родился. Как вы узнали о моем существовании? Вы продолжали общаться с моим отцом? Он никогда ничего не рассказывал мне об этом эпизоде.