Красная змея

Харрис Питер

— Что я могу умереть?

— Да! — выкрикнула Маргарет со слезами на глазах.

Пьер понял, что его ранение потрясло Маргарет, и поспешил оправдаться:

— Я должен был удостовериться.

— Это не повод действовать в одиночку. Почему ты мне не сказал?

Пьер опять дернул плечами и снова почувствовал острый укол боли. Операция по вправлению ключицы оказалась куда более сложной и болезненной, чем предполагали врачи.

— Если мои подозрения были верны, то и опасность становилась настоящей.

Я не хотел впутывать тебя в это дело.

— Гениально! — вскочила Маргарет. — Теперь ты утверждаешь, что не хотел меня впутывать! Ты говоришь это после того, как меня похищали, арестовывали, заковывали в наручники и допрашивали как преступницу! Невероятно!

— Все это верно. Однако ты ни разу не подвергалась опасности.

— Значит, не подвергалась? А разве не было опасно соваться в самое логово «Змееносца»? Для чего мы туда отправились? На экскурсию? На встречу с монашками-кармелитками?

— Это совсем другое, — тихонько возразил Пьер.

— Почему другое?

— Потому что сейчас опасность находилась по эту сторону двери. Я не мог предсказать реакцию д'Онненкура, когда заявил ему прямо в лицо, что он принадлежит к братству убийц. Если бы мои подозрения подтвердились, то я должен был бы обвинить Габриэля в убийстве Мадлен.

— Ты мог предупредить Годунова! — не унималась Маргарет, по-прежнему недовольная поступком журналиста.

— Тогда птичка упорхнула бы. Годунов мобилизовал бы своих людей, и д'Онненкур почувствовал бы, что полиция у него на хвосте. Не забывай, он руководил подпольной сектой. В чрезвычайных обстоятельствах чувствительность подобных людей обостряется просто невероятно.

— Все-таки Габриэль не смог понять твоих истинных намерений.

— Это отдельная тема.

— О чем ты?

— Д'Онненкур считал, что он передо мной в долгу.

Маргарет сделала удивленное лицо и снова села.

— Что-то новенькое!

— Эта история приключилась много лет назад, когда он был еще юношей, сыном богатого ювелира. Они жили в Алжире. Мой отец спас жизнь Габриэлю и его матери, покончил с убийцами его отца и вывез эту семью из Алжира. Они прихватили с собой целое состояние в золоте, драгоценных камнях и ювелирных изделиях, обосновались во Франции и начали новую жизнь.

— Когда ты узнал? — снова разозлилась Маргарет.

— Сегодня утром.

— Он пересказывал тебе свою биографию?

— Не совсем так. Габриэль целился в меня из пистолета и объяснял, что выдумал всю историю про семейство rex deus, чтобы держать меня подальше от «Братства змеи», когда выяснилось, что журналист, с которым Мадлен Тибо поделилась своими открытиями, носит фамилию Бланшар и является сыном того самого полковника.

— Все же он собирался тебя убить.

— Именно в тот момент, когда появился Годунов, д'Онненкур объяснял мне, как он сожалеет

об этом.

— Поверить не могу!

— Придется поверить. Именно так он мне и говорил.

Маргарет чуть помолчала и спросила:

— Так, значит, пергаменты — это подделка?

— Не знаю.

— Как это не знаешь? Ты только что сказал, что д'Онненкур признался тебе в том, что он выдумал всю историю про семейство rex deus.

— Он выдумал все, что касалось принадлежности этих документов его брату, угроз со стороны «Красной змеи» и долгого их пребывания в комоде, до которого он якобы не мог добраться. На самом деле мне кажется, что никакого брата у него нет. Пересказывая мне свою алжирскую историю, Габриэль упоминал только о своей матери и о себе самом.

— Так, значит, пергаменты подлинные?

— В таком случае…

В этот момент зазвонил телефон. Трубку сняла Маргарет.

— Слушаю. — Через несколько секунд она спросила: — Они уже поднимаются? Спасибо.

— Что случилось? — спросил Пьер.

— Звонил консьерж. Он предупредил, что к нам поднимаются полицейские.

— Какого черта им тут надо?

Дверной звонок возвестил о прибытии стражей порядка.

— Открой пожалуйста, Марго.

Гости прошли в комнату. Годунова сопровождал молоденький инспектор, и Пьер сразу подумал о Дюкене.

— Простите, что я сижу. — (Годунов в ответ только махнул рукой.) — И сами присаживайтесь. Как дела у Дюкена?

— Врачи говорят, что он уже вне опасности, но еще недельку должен пролежать в больнице. Вчера его перевели из реанимации в обычную палату.

— Очень рад.

— Спасибо. А как ваше плечо?

— Хреново, хотя могло быть и много хуже. Теперь расскажите, пожалуйста, чем обязан столь неожиданному визиту?

— Для начала хочу вам представить инспектора Гамбетта, — указал на своего спутника Годунов; тот слегка поклонился.

— Очень приятно.

Когда полицейские уселись, Маргарет спросила:

— Комиссар, чем вас угостить?

— Вы очень любезны, профессор. Я мечтаю о чашечке кофе, и покрепче, пожалуйста.

— А вам?

— Тоже кофе, пожалуйста, — ответил Гамбетта.

— Покрепче?

— Да, если несложно.

Когда Маргарет ушла на кухню, Годунов заговорщицким тоном спросил:

— У вас роман?

Ответом был сердитый взгляд Пьера, и комиссар тотчас осознал свою ошибку:

— Простите, Бланшар. Не надо обижаться. Просто вижу, что ваша гостья выступает в роли хозяйки дома.

— Естественно! Ведь сам я мало на что гожусь. — Пьер покосился на свою руку, прижатую к груди.

— Из-за своей дурной головы, — не остался в долгу Годунов.

— Это еще как посмотреть. Благодаря одной дурной голове вам удалось справиться с несколькими проблемами.