Красный корсар
Шрифт:
— Ваше доверие не будет обмануто, — ответил Уильдер едва слышным, голосом.
Корсар пристально взглянул на него и остался, повидимому, доволен осмотром. Он махнул рукой в знак прощания и направился к выходу, но столкнулся с неподвижно стоявшим в дверях человеком.
— Это что за смешной наряд, Родерик?
— Я желаю следовать за вами.
— Дитя мое, твои услуги мне теперь не нужны.
— Да, теперь вы редко пользуетесь моими услугами.
— Зачем без нужды рисковать одною лишнею жизнью?
— Рискуя вашей жизнью, вы рискуете всем, что
Корсар остановился и задумался.
— Родерик, — сказал он, — пусть будет моя судьба твоею судьбою: едем вместе.
Корсар вышел на палубу и спокойно направился к лодке, внимательно наблюдая по дороге за работой экипажа. У трапа он на минуту остановился, переменил одного из ненадежных гребцов в лодке и обратился к своему помощнику с прощальными словами:
— Уильдер, я оставляю вас на время капитаном судна. Участь моя и экипажа будут зависеть от вас: надеюсь, что лучшего выбора я не могу сделать.
Не ожидая ответа, Корсар сошел в лодку.
Во время короткого переезда все с волнением следили за лодкой; спокойнее всего держал себя тот, кто больше других подвергался риску: сам Корсар. Он вошел на палубу неприятельского корабля и был принят с почетом, который соответствовал его положению: капитан английского крейсера, старый заслуженный моряк, плохо оцененный соотечественниками, после обычных приветствий пригласил Корсара в свою каюту.
— Пожалуйста, капитан Говард, садитесь, где вам удобнее, — пригласил старый моряк, располагаясь поудобнее сам. — Вы так молоды и занимаете такой ответственный пост. Вот что значит счастье!
— Молод? Напротив, уверяю вас, мне все кажется, что я уже совсем старик. Подумайте, мне исполняется сегодня двадцать три года.
— Мне вы показались на несколько лет старше, но Лондон не меньше, чем море, старит человека.
— Вот именно, капитан Бигналь, служба изнуряет человека, и я часто думаю, что мой корабль будет моею могилой…
— Видно, ваша болезнь имеет внутреннюю причину, так как вы получили прекрасное судно.
— Да, ничего себе, но уж очень оно мало. Я не раз говорил отцу, что если морской министр не обратит в ближайщем будущем внимания на удобства своих офицеров и не улучшит суда, то порядочные люди будут избегать морской службы. Не находите ли вы, что плавание на судах с одной палубой очень неудобно?
— Человек, который провел, как я, сорок лет на море, остается ко всему этому совершенно равнодушным.
— Не в моем вкусе это так называемое философское долготерпение. Я постараюсь получить судно на Темзе для охраны берегов. Вы ведь знаете, что все у нас делается по протекции.
Старый моряк с трудом сдерживал себя.
— Надеюсь, что новая мода не коснулась нашего флага; вы так долго держались белого цвета Франции, что пушки уже хотели начать разговор.
— Да это была прекрасная военная хитрость, и я обязательно пошлю по этому поводу подробный отчет в адмиралтейство.
— Пишите, пишите! Вы можете получить орден.
— Орден? Вот ужас-то! Что было бы с моей благородной матерью? В
— Хорошо, хорошо, капитан Говард! К счастью для нас обоих, вы во-время прекратили вашу забаву: еще один момент — и я пустил бы в вас добрую порцию снарядов.
— Да, к счастью, вы правы. Но как вы не умираете от скуки в этих отдаленных водах? — спросил, зевая, Корсар.
— Забота о корабле и преследование врагов Англии занимают все мое время, а небольшие досуги я провожу в обществе своих офицеров, так что и речи не может быть о скуке.
— Да, у вас есть общество офицеров, но не слишком ли велика у вас с ними разница в летах? Позвольте взглянуть на их список.
Капитан «Стрелы» с презрительным молчанием подал список.
— Все какие-то «муты»: Ярмут, Плимут… потом «смиты», куча «Смитов»!.. А кто это Генри Арч, значащийся здесь старшим лейтенантом?
— Очень талантливый молодой человек, который, если бы у него были гораздо меньше, чем у вас, связи, стал бы во главе всего флота.
— Я попросил бы вас познакомить меня с этим достойным человеком. Я и сам у себя на корабле уделяю ежедневно полчаса времени своему помощнику. Положим, он человек хорошего происхождения.
— К сожалению, бедняга вызвался исполнить опасное поручение, и я сам не знаю, где он и что с ним случилось. Мои советы и просьбы не имели успеха. Адмиралу нужен был надежный человек, а дело шло о благе всей страны. Впрочем, люди без всяких связей не могут пробиться обыкновенными путями; он же спасен был ребенком после крушения судна, и происхождение его неизвестно.
— Но он все еще считается у вас старшим лейтенантом?
— Да, и я надеюсь, что он будет у меня, пока не получит корабля, что он вполне заслужил. Но что с вами, вам нездоровится? Эй, дайте грогу! — распорядился капитан.
— Благодарю вас, — отвечал со спокойной улыбкой Корсар, отказываясь от грога. — Вы не беспокойтесь. Это в нашей семье наследственная болезнь. Она скоро проходит… Вот и кончилось все… Так, значит, капитан Бигналь, этот Арч — мнимая личность?
— Не знаю, что вы называете мнимою личностью, но если мужество, соединенное с знанием дела, имеет значение, то Генри Арч должен получить фрегат.
— Да, я вас понимаю и думаю, что ему не повредило бы маленькое письменное ходатайство. Но, к сожалению, для этого необходимо иметь какие-нибудь данные.
— Если бы я мог их вам дать! Но вы можете быть уверены, что он взялся выполнить честное, в высшей степени рискованное поручение для пользы своей страны. Не больше часа тому назад я думал, что дело ему удалось. Часто ли вы развертываете верхние паруса, оставляя нижние спущенными? Судно в таком положении производит на меня впечатление человека в верхнем платье, но без брюк.
— Вы намекаете на случай со мной, когда у нас брамсель развернулся не в тот момент, когда вы нас заметили?
— Да! Мы в подзорные трубы увидали ваши реи, но потом мы вас потеряли из вида, и вдруг болтающийся парус вас выдал.