Красный Принц

Смит Э. Дж.

– Вроде бы да, – ответил Бром и потянулся к хрустальному графину, затем вздрогнул от боли и потер грудь, где удар меча рассек доспехи. Он ослабил ремень на плече и вытащил сломанную металлическую пластину.

Даганэй поспешил к нему и разлил вино по двум бокалам.

– Кому еще налить? – спросил он.

Некоторые из солдат улыбнулись и с надеждой глянули на генерала.

– Простите, парни, но вино только для священников и лордов, – пошутила Гвен, отвергая предложенный ей бокал.

Сверху раздался шум, и все повернулись к лестнице. По ней спускалась группа мужчин, во главе которой шел каресианец

в черных доспехах. Ятаган он держал в ножнах, но шел так, чтобы прикрывать собой Арчибальда Тириса. Двоюродный брат Ксандера оказался щуплым мужчиной с редеющей шевелюрой и болезненно-желтой кожей. Взгляд его блуждал по сторонам, и в целом он был похож на зачарованного колдуньей.

За ним среди стражи выделялась внушительная фигура рыцаря в серебристых доспехах, в белом плаще и с двуручным мечом за спиной.

– Доброго тебе дня, кузен, – произнес Ксандер, медленно обнажая полуторный меч. – Выходи вперед и прими правосудие.

– Богохульник! – захлебнулся яростью каресианец. – Здесь властвуют Семь Сестер!

Ксандер откинул голову и расхохотался. Он закинул Миротворец на плечи и неторопливо подошел навстречу брату и свите, шагнув на нижнюю ступеньку.

– Гавань, крепостные стены и улицы города наши. Люди не хотят умирать. – Герцог угрожающе улыбнулся. – И это Тор Фунвейр, моя земля. Убирайтесь в свою Каресию. Я здесь властвую.

Каресианец вытащил один из кинжалов с волнистым лезвием и передал его Арчибальду, а тот злобно посмотрел на Ксандера.

– Я не умру от твоей руки, принц Александр! – проблеял Арчибальд. – Я покажу тебе, как мало смерть значит для истинно верующих! – С этими словами он вонзил кинжал себе в живот, выворачивая наружу кишки. – Я всегда буду любить ее… – прошептал он перед смертью.

Ксандер взбежал по лестнице, его солдаты неотрывно следовали за ним. Он изо всех сил ударил кулаком в латной рукавице по лицу каресианца, сокрушив ему челюсть, затем схватил его за горло и погрузил Миротворец ему в грудь.

– Это. Моя. Земля, – повторил он, выделяя каждое слово.

Каресианец сполз с лезвия, кровь струилась у него изо рта. Затем Ксандер направил меч на человека в серебряных доспехах, и клинок застыл в твердой руке, не двигаясь ни на дюйм.

– А ты? – спросил Ксандер.

Человек в серебряных доспехах – ходячая гора мышц и стали – учтиво склонил голову.

– Лорд Маркос из Рейна, рыцарь Белой церкви, приветствует вас, принц Александр.

* * *

Донесения слетались к нему со всего города. В Тирисе вспыхивали отдельные очаги сопротивления, но жители на улицах говорили скорее об освобождении города, а не о его завоевании. С высокого балкона резиденции дома Тирис Гвен наблюдала за праздником, устроенным на площади. Радостные жители восхваляли герцога Хейрана и бранили деспотичное правление Арчибальда Тириса. Капитан Бреннан с его отрядом спустили черное знамя и подняли старое – с белым орлом, обозначив конец короткого владычества Семи Сестер над столицей Тор Фунвейра.

Гвен страшно устала, но адреналин держал ее на ногах, и она могла насладиться зрелищем. Ястребы согнали на площадь сотни каресианцев и несколько десятков священников, которые до сих пор были под властью колдовских чар Госпожи Боли. Пурпурный собор обнесли охраной, но его обитатели пока не возражали против

смены власти, как и городская стража, и королевская гвардия. По приказу офицеров солдаты Ястребов помогали решать проблемы освобожденных жителей города. Гвен радовало, что они с удовольствием принялись за новые обязанности. О свергнутом правителе она до сих пор не услышала ни одного доброго слова, и его смерть скорее праздновали, чем оплакивали.

Она качнулась на перилах, и ее овеяло легким ветерком. Она чувствовала на своем лице маску крови и сажи, которая высохла и потрескалась, когда Гвен зевнула. Волосы, выбившиеся из спутанного пучка на затылке, попадали в глаза и прилипали к коже.

Возможно, стоило принять ванну – в первый раз за последние несколько недель. Мысль будто укрыла ее теплым одеялом, защищая от прохладного ветра и запаха крови и смерти. Но ванна подождет. Мужчинам может понадобиться ее совет. Ксандер нуждается в голосе разума, Даганэю не помешает немного здравого смысла, а Брому необходима поддержка. Гвен хорошо и искренне играла свою роль. Ее собственные нужды – ванна, смена одежды и немного мира и покоя – вполне могли подождать.

Она сжала и разжала ладони – все в красных пятнах, до них было больно дотрагиваться. Сухая, мертвая кожа облезала с пальцев, а ладони покрылись синяками и мозолями. В бою она не надевала перчатки, и крестообразный узор на рукояти ее клинков впечатался ей под кожу.

Ее клинки. Им тоже придется подождать. Их необходимо наточить, а зазубрины нуждаются в ремонте. Листообразные клинки обеспечивали более высокую точность, чем длинные мечи, но за ними требовалось тщательно следить. А она не могла вспомнить, где ее оселок. Или другие личные вещи. Возможно, Леннифер уже прибыла в город вместе с остальными слугами. Вещи Гвен упаковала в дорожные сумки и засунула их между бочками с зерном и боеприпасами. Наверное, Леннифер следит за ними и не допустит, чтобы платья госпожи пострадали. Юная служанка могла превратиться в свирепую фурию, когда дело касалось одежды.

При этой мысли Гвен улыбнулась. Невозможно было представить, что где-то среди смерти и хаоса кто-то занимается повседневными делами. Что кто-то может все еще волноваться о платьях.

За своей спиной она услышала недовольные голоса. Ксандер, Бром и Даганэй уже почти час допрашивали Коричневого кардинала Церро и лорда Маркоса из Белых рыцарей, кому принадлежит их верность. До сих пор их допрос не привел к казни, и она надеялась, что оба священника будут вести себя все так же вежливо.

Через открытую дверь с развевающимися красными портьерами балкон вел во внутренние покои. Из двери вышел крупный человек в церковном одеянии, почесал лысую голову и поджал губы. Не обращая внимания на Гвен, он глубоко вдохнул свежий воздух.

– Кардинал Церро, – произнесла Гвен. – Встреча прошла не так, как планировалась?

Коричневый священник попытался успокоиться.

– Особенность солдат – они слишком просты и прямолинейны. Особенность аристократов – они упрямы и самоуверенны. А ваш муж сочетает в себе худшие из этих качеств.

– Не могу не согласиться, – ответила Гвен. – Он и простой, и упрямый.

– Вы знаете о его дальнейших планах? И о том, что этот Маркос из Рейна, будь он проклят, с ними согласен?

– Да. По крайней мере, в общих чертах.