Красный шатёр
Шрифт:
– А кто такая Рахиль?
– спросила я, надеясь больше услышать о своей прекрасной тете.
– Да это же мать твоего господина, - ответила девушка, удивленная моим невежеством.
– Хотя откуда бы тебе знать ее имя? Рахиль была второй, самой любимой женой Иакова. Она была удивительной красавицей и умерла, родив Беньямина, моего отца.
Я кивнула и похлопала племянницу по руке, заметив, что форма пальцев у нее точь-в-точь, как у Рахиль.
– Продолжай, дорогая, - попросила я.
– Расскажи мне больше. Мне нравится, как звучат имена
– Дан был единственным сыном Билхи, - продолжила Гера.
– А сама она была третьей женой Иакова, служанкой Рахили и той, что возлежала с Рувимом. У Дана есть три дочери от Тимны, их зовут Эдна, Тирза и Берит. Все такие добросердечные женщины, они самоотверженно заботились об Иакове.
Зелфа была четвертой женой моего деда, служанкой Лии, и она родила ему близнецов. Старшим был Гад, который очень любил свою жену Серах-Имну. Но она умерла, рожая четвертого ребенка, единственную дочь, которую назвали Серах. Знаешь, она поет лучше всех, - сказала Гера.
– Асир, брат-близнец Гада, женился на Орит, - продолжила она.
– Их старшая дочь Арели на прошлой неделе родила девочку, чье имя Нина, самую младшую в семье.
Нафтали, сын Лии, женился на Йедиде. У них шестеро детей и две внучки: Елишева и Ванья, - продолжила свой рассказ Гера. И вдруг поинтересовалась: - А что, у дяди Иосифа только два сына? А дочерей у него нет?
– Пока нет, - ответила я.
Тут моя собеседница заметила двух молодых женщин и энергично кивнула в их сторону.
– Это две дочери Зевулона, сына Лии. Их мать Ахава родила шесть девочек, представляешь? Мне нравится, когда они принимают меня в свой круг. С ними весело! Лиора, Маалат, Гия, Яара, Ноадья и Яэль, - перечислила она своих двоюродных сестер, загибая пальцы.
– Так приятно иногда посплетничать, а они всегда знают все новости.
Именно они рассказали мне историю про сына той женщины из Сихема, который убил себя. Говорят, бедняга повредился в уме, - добавила она, понижая голос, - когда узнал правду про своего родного отца.
– Что же могло вызвать у него такое отчаяние?
– спросила я.
– О, это ужасная история, - ответила она тихо.
– Часто такие истории интереснее всего слушать, - заметила я. И попросила: - Расскажи мне, пожалуйста.
– Хорошо, - кивнула Гера, откладывая веретено. И начала свой рассказ, глядя мне прямо в глаза.
– Как говорила тетя Ахава, у Лии кроме множества сыновей была еще одна единственная - дочка. Должно быть, редкая красавица, потому что она вышла замуж не за кого-нибудь, а за благородного принца из Сихема. Он был сыном царя Хамора!
Царь сам пришел к Иакову и предложил ему щедрый выкуп за невесту, однако Симону и Левию этого показалось недостаточно. Они утверждали, что их сестру якобы похитили и обесчестили и что с этим мириться нельзя. Они подняли такой шум, что царь ради своего сына, который без памяти любил дочь Лии, удвоил плату.
Но мои дядюшки все никак не успокаивались. Левий и Симон всячески пытались препятствовать этому браку
Ну а дальше мои двоюродные сестры рассказывают такое, что я полагаю, будто они сами всё это выдумали. Якобы принц согласился сделать обрезание! Да и не только он сам, но и его отец, и все мужчины в городе! Согласись, что вряд ли на свете есть люди, которые способны на такую любовь. Однако, если верить легенде, принц согласился, и всем мужчинам в городе сделали обрезание. Ну а потом….
– Приближаясь к скорбному финалу истории, Гера для пущей выразительности понизила голос и придала лицу мрачное выражение.
– Через две ночи после обрезания, в то время как мужчины Сихема еще стонали от боли,
Левий и Симон ворвались в город и коварно убили принца, царя и вообще всех мужчин, которых нашли. Они забрали скот и женщин, в том числе и ту, которая потом родила Симону сына. Когда мальчик вырос и узнал о подлости своего отца, то с горя пошел и утопился.
Я не поднимала глаз от веретена, пока моя собеседница рассказывала эту историю.
– А что стало с сестрой?
– поинтересовалась я.
– С той, которую так любил принц?
– А вот этого никто не знает, - вздохнула Гера.
– Я думаю, бедняжка умерла от горя. Серах сочинила песню о том, что ее забрала Царица Небесная и она превратилась в падающую звезду.
– И как же ее звали?
– тихо спросила я.
– Дина, - сказала она.
– Мне нравится это имя. Если у меня когда-нибудь будет дочь, я назову ее Диной.
Гера больше не упоминала о единственной дочери Лии, вернувшись к сплетням о своих многочисленных родственниках. Девушка болтала так до самого вечера, не давая мне и слова вставить, а потом спохватилась и уже хотела было расспросить и о моем житье-бытье тоже, но тут, к счастью, настало время ужина. Так что я вежливо извинилась, встала и ушла.
Иаков умер той ночью. Я слышала приглушенные женские рыдания и задавалась вопросом: интересно, кто из невесток оплакивает старика? Бенья обхватил меня обеими руками, но я не чувствовала ни печали, ни гнева. Рассказ Геры принес мне покой и умиротворение. История Дины была слишком ужасной, чтобы ее можно было забыть. Пока жива память об Иакове, мое имя не будет забыто. Все самое худшее со мной уже случилось в прошлом, и мне нечего было опасаться будущего. Я оставила дом Иакова в гораздо лучшем настроении, чем Иосиф.
Утром Иуда приготовился везти тело Иакова в Ханаан, чтобы похоронить его в родной земле. Иосиф наблюдал, как останки нашего отца подняли и поместили в его собственные золоченые носилки, которые он отдал для похоронного шествия. На прощание Иуда и Иосиф обнялись в последний раз.
Я пошла прочь, но прежде, чем достигла своего шатра, почувствовала на плече чью-то руку и, обернувшись, увидела перед собой Иуду, лицо которого выражало неуверенность и стыд.
Брат протянул мне что-то зажатое в кулаке.