Красный Вервольф 5

Фишер Саша

Крушение воинского эшелона куда красноречивее свидетельствовало о том, какие порядки царили в Плескау при прежней администрации, нежели любые отчеты. Старого коменданта немедленно арестовали и гестаповские костоломы приняли выбивать из него показания за сколько сребреников он продал Фатерланд американским евреям и красным? Все это я узнал у Глаши, которая, как и любая служанка, охотно собирала и распространяла самые невероятные сплетни.

Я слушал ее вполуха, пожирая ужин. Фройляйн Зунд еще не пришла со службы, хотя за окном уже темнело. Видать, новая метла метнула и в сторону «Тодта» тоже. Князь прихварывал и потому ел, не вылезая из постели.

Так что за столом я оказался в одиночестве и потому велел горничной не торчать столбом, как положено вышколенной прислуге, а сесть напротив, положить себе жаркого и поужинать вместе со мною. Глафира слегка поломалась, но уступила. По глазам было видно, что она рассчитывает на романтическое продолжение.

В принципе я бы успел. На улицу выходить мне было рановато, но это было бы нечестно по отношению к Марте. Она вон ради меня ничего не жалела, да и рисковала изрядно. Так что, звиняй, Глаша, придется тебе обойтись без мужской ласки. Так что вычистив подливу с тарелки хлебной корочкой — к черту барские манеры! — я поблагодарил горничную и отправился восвояси. Перед операцией мне надо спокойно полежать и снова все обдумать.

Не слишком ли я рискую? И ладно бы только собой, а то — напарником? Да нет, вроде. Не должен полковник заподозрить подвоха. Со стороны водокачки я наблюдение снял, а с противоположной точки в этой чехарде с составами хрен разберешься. Значит, примерно в половине второго Фриц с грузовиком должен стоять в условленном месте. Разыграем этот концерт, как по нотам. Главное — не прозевать момент, когда абверовец решит, что пора нас убирать.

Это либо попытается сделать его шоферюга, либо полкан снизойдет до нас сам. Больше герру Киппу некому доверить это деликатное дело. Вот только Фриц или сам полковник будут сбиты с толку тем, что никакой моей команды они на месте событий не увидят. С ящиками буду только я, а Кузьма заляжет в засаде. Мне остается одно — успеть увернуться от пули. Кстати, вполне заслуженной, только сука фашистская этого узнать не успеет. Напольные часы в гостиной гулко отбили полночь. Пора двигать.

* * *

— Все здесь! — отчитался Михалыч, выложив из кюбеля четыре ящика.

Номера на них были намалеваны кривовато, неопытной рукой, ну так кто в темноте будет разглядывать?

— Спасибо, дружище! Дальше я сам.

— Ну а я — в засаду!

— Давай!

«Лоханка» затарахтела, задом съезжая в придорожные кусты, и там затихла. Я критически осмотрел место, куда напарник загнал тачку, вроде с дороги ее незаметно. Ладно. Подхватил пару ящиков и потащил их к точки встречи с Фрицем. Отнес. Вернулся за остальными. Сложил их друг на друга, уселся и стал ждать. В наглую. В открытую. Через полчаса послышался вой мотора. Судя по звуку — грузовик. Я уже научился их различать. Трехтонка «Бюссинг-НАГ». Многовато для четырех ящиков с золотишком.

Фары были выключены, значит, это точно — шофер полковника Киппа. Другой бы не стал так рисковать, потому что дорога здесь не ахти, вся в воронках. «Бюссик» затормозил. Водила выбрался из-за руля. Подошел ко мне вплотную. Да, это был Фриц. Я указал ему на ящики. Он кивнул и залез в кузов, чтобы я ему подавал. Я стал подавать, стараясь, как бы ненароком, заглянуть внутрь. Хрена с два! Ни зги не видно. Когда с погрузкой было покончено, шофер спрыгнул на асфальт, оттер меня в сторонку и принялся тщательно зашнуровывать тент. Не дал заглянуть внутрь, гнида! Кивнув мне, Фриц вернулся за руль. Грузовик тронулся с места, а я, не разевая

варежку, рыбкой нырнул в канаву. И вовремя! Потому что сквозь тент, из кузова «Бюссинга» в темноту ударила «пила Гитлера».

Глава 16

Я втиснулся в грязь, не жалея ни одежды, ни физиономии. Правда, на мне был гансовский комбинезон, в который я обещал впоследствии завернуть слиток золота. Так что не жалко. Пули срезали ветки кустов у меня над головой, но этим и обошлось. Через минуту раздался взрыв, затем — второй. Пулеметная очередь захлебнулась. Я полежал еще с минуту, дабы не сунуться сдуру под пулю. Потом услыхал голос Кузьмы, окликавшего меня. Значит — все в порядке.

Поднявшись, я увидел грузовик, торчащий носом в придорожной канаве. Над ним поднимался дым. Я метнулся к кузову, отдернул продырявленный тент, включил фонарик, посветил. Среди раскиданных ящиков с грубо намалеванными номерами и набитых разным металлическим хламом, лежал оглушенный полковник Кипп. Рядом валялся пулемет и отстрелянные гильзы. Я вскарабкался в кузов. Передвигаться по нему теперь можно было только вдоль борта, придерживаясь за стойки, на который был натянут тент.

Абверовец застонал, открыл глаза, рука его потянулась к кобуре. Я не стал ему мешать. Просто подцепил заточкой крышку одного из ящиков, поднял его и высыпал на накренившейся пол кузова груду ржавых гаек и болтов. Они подкатились к ногам немца, глухо стуча по подошвам его сапог. Рука полковника, все еще пытавшегося расстегнуть кобуру, замерла. Он подобрал несколько ближайших гаек, поднес к глазам. Губы его затряслись. Швырнул этими гайками в меня, но промахнулся.

— Русская свинья…

— Грубо, герр полковник, — откликнулся я. — Проигрывать нужно уметь. Я знал, что вы собираетесь убрать меня и моих людей, после завершения операции, и потому золотишко умыкнул еще вчера. Слыхали, небось, о крушении воинского эшелона?..

Кипп совсем по-волчьи завыл.

— Ну так вот, — миролюбиво продолжал я. — Этот состав столкнулся с тем самым вагоном, из которого я предварительно извлек пять ящиков с золотом. Так что теперь и кража золота, принадлежавшего национал-социалистической рабочей партии, и крушение эшелона с танками ляжет целиком и полностью на вас, герр Кипп. И ни в какую Америку со своей польской любовницей не удерете.

— Это она, польская курва, меня продала, — прорычал тот и снова полез к кобуре.

Продолжение меня уже не интересовало. Я пробрался к заднему борту и перемахнул через него. Едва я отошел в сторонку, как в кузове раздался одиночный выстрел. Полковник Абвера Вальтер Кипп свел счеты с незадавшейся жизнью. В темноте вспыхнул огонек и засипела цигарка Михалыча. Я подошел к нему. Он смотрел на тело Фрица, наполовину свесившееся из кабины с распахнутой дверцей. От головы, посеченной осколками гранаты, осталось лишь кровавое месиво.

— Ну что, командир, — пробормотал бывший путевой обходчик, — дело сделано?

— Да, боец, — сказал я. — Поехали отсюда, покуда жандармерия с полицаями не нагрянула.

Он кивнул и побрел к кюбелю, спрятанному в канаве. Через несколько минут, тот, тарахтя движком, задом наперед выбрался на дорогу. Я сел, и мы поехали к городу. На окраине Кузьма передал мне руль и скрылся среди заборов частных домишек. Поспешил к своей ненаглядной. А я направился к дому полковника, труп которого валялся в подорванном грузовике. Еще один сюрприз к приезду нового коменданта. Полагаю, что у гестапо возникнет много интересных вопросов.